Читать «Отворяя двери надежды. Мой опыт преодоления аутизма» онлайн - страница 63

Несколькими днями позже я поняла, что страдаю от старого и знакомого синдрома — тоски по привычным условиям, привычным занятиям, привычным товарищам и учителям. И дело вовсе не в моей «неприкаянности»: просто я реагирую на новых людей, новое окружение и новые предметы, как типичный человек с аутизмом, — например, мучаюсь приступами колита. В это время я наконец поняла, что высшая школа — не единственный для меня путь. Я могу лезть из кожи вон, чтобы защитить диплом; но стоит ли ради этого губить здоровье? Ведь можно просто работать не надрываясь и не мучая себя. В конце концов, изучить статистику — это не цель жизни!

Иногда, входя в супермаркет, я снова ощущала прежний страх перед стеклянной дверью. Наконец я решила, что страх уйдет постепенно — так же, как постепенно приходит понимание.

Всю осень я боролась с новыми проблемами — и со старой проблемой станка. «Как может, — думала я, — грубое механическое устройство, предназначенное для скота, порождать чувство нежности и заботы?» Я размышляла о религии и о том, как религиозные символы произошли из грубых языческих культов. Даже сейчас, когда изначальный символ изменился, его эмоциональное воздействие по-прежнему огромно. Так и с моим станком. Изначально эта машина воплощала мощную, подавляющую силу. Новая модель действует более мягко, и благодаря этому с большей силой и настоятельностью пробуждает эмоции, связанные с нежностью и любовью.

…Некоторые спрашивали меня, как я, любя кошек, могу ставить над ними эксперименты? Я не знала, что ответить. Похожие вопросы о моем станке задавала я себе. Как может устройство, предназначенное для насилия над животными, рождать в человеке любовь к ближнему?

Глава 10. За стеклянной дверью

В феврале 1971 года я впервые работала со станком для скота на ферме. Через мой станок прошло около 130 животных. До тех пор мне случалось только смотреть на процесс со стороны. Но на этот раз один из ковбоев не вышел на работу, и трем другим требовалась помощь — поэтому они не возражали против моего участия. Сначала я неправильно установила размеры головного отверстия — и теленок выскользнул наружу. Но в дальнейшем я не подвела ни разу — работала так, словно занималась этим всю жизнь! Вместе с другими работниками я выполняла все обычные операции: клеймение, кастрацию, уколы.

Ковбои на пастбище относились к своей работе с почти детской беззаботностью. Они включали радио и едва не приплясывали под звуки латиноамериканской музыки.

Когда первый теленок выскользнул из станка, мне стало стыдно: теперь из-за моей ошибки другим придется его ловить и тащить обратно. Но трое моих напарников отнеслись к этому снисходительно. Один из них сказал: «Забудь об этом! Такое время от времени бывает с каждым. Ты все делаешь правильно».