Читать «Искатель. 1982. Выпуск №2» онлайн - страница 5

— Чего она? Говорит чего?

— Два брата, говорит, под Москвой пропали, — тихо перевел Ашот, — Левон последний… Говорит, что за нами в горы пойдет…

— Смирна! — прикрикнул на девушку старшина, но она даже головы не подняла. — Да с твоим братом, может, и ничего не случится! — Старшина в поисках поддержки пошарил взглядом вокруг, увидел меня. — Его вот спроси. Человек, видать, с самого фронта пришел. Живой!

Ануш продолжала плакать. И тогда мне в голову пришла странная мысль. Я взял в ладони ее лицо, повернул к себе:

— Слушай, ты стихи такие знаешь? — И произнес по-армянски четверостишие, включенное в школьную хрестоматию. — Учила в школе? Так это я написал.

Девушка смотрела на меня с недоумением, не веря. Тогда я вытащил из полевой сумки журнал, где были напечатаны мои стихи и фотографии.

— Вот видишь, стихи Арама Петросяна. А это я. Похож?

Она отрицательно замотала головой. И правда, в запыленном политруке трудно было признать того пижона при галстучке.

— В штатском, оттого и непохож, — поддержал меня Ашот. — Ты слушай его, Ануш, это — уважаемый человек.

— Факт, Пушкин, — съехидничал Федулов.

— Так вот, говорю тебе точно, вернется брат. Вернется, — продолжал я, почему-то очень веря в свои слова.

В это время по двору разнеслась команда:

— В колонну по четыре, повзводно…

И вот недружно затопали сапоги. Кто-то запел строевую песню, бойцы подхватили припев.

— Вы с ними? — с надеждой спросила меня Ануш.

Я промолчал. И тогда она бросилась за колонной, за братом. А я смотрел вслед, понимая, что помочь ничем не могу.

2

Лишь через два месяца я вновь очутился в этом городе. Командировки носили нас, газетчиков, по всей огромной дуге Закавказского фронта, левый фланг которого обозначал скелет железнодорожного вагона над цементными заводами Новороссийска, а правый терялся в веренице постов где-то в калмыцких степях, промороженных, продуваемых насквозь метелями. Трудно на таком фронте дважды очутиться в одном и том же месте, но вот случилось.

Я подошел к симпатичной регулировщице, ловко управлявшей движением транспорта. Показал документы, спросил несколько витиевато:

— Я бы просил дать азимут до штаба.

Девица хмыкнула, сделала четкий поворот направо и указала взглядом, чтобы неосторожным движением руки не внести путаницу в движение грузовиков и подвод:

— Шагайте, товарищ старший лейтенант, до той развалюхи, потом поворот на девяносто в проулочек, там сразу и разберетесь.

«Той развалюхой» был уже знакомый мне домик, разбитый бомбой. Куст хризантем перед ним поник, пожух под первыми декабрьскими заморозками, безжалостно открыв взору приспособленную для жилья землянку. Из трубы валил дым.

Я прошел еще немного до школьного двора, где последний раз видел ту девушку, Ануш, ее брата Левона, пожилого Ашота, этого язву Федулова. Где они сейчас? Шивы ли вообще? Месяц в военное время — срок огромный. Может жизнь подарить. Может отнять…

Заглянул в знакомые ворота. Школа стала госпиталем. По двору прохаживались выздоравливающие, бегали сестрички в белых халатах. Вот, сгибаясь под тяжестью тюков с. бельем, мимо меня прошла тоненькая девушка. Остановилась передохнуть. И я узнал Ануш. Мы бросились друг к другу, словно давно ждали этой встречи.