Читать «Репортаж не для печати» онлайн - страница 197

Древние греки именем Эфиопии называли всю Африку, «где люди чернеют от зноя, ниспосланного им Зевсом». Эфиопия считалась легендарным царством золотого века, обитатели которого имели возможность наслаждаться всеми удовольствиями жизни и легко переносить все печали.

Страна была заселена независимыми племенами. Египтян весьма интересовали слоновая кость, эбеновое дерево и новые рабы. Поэтому они не раз совершали опустошительные набеги на страну Куш, которая очень быстро превратилась в египетскую провинцию.

Воинственные эфиопы часто восставали и столь же часто усмирялись. Количество попыток добиться освобождения от захватчиков, со временем перешло в качество.

Эфиопия вновь стала независимой.

Могущество государства увеличилось настолько, что в середине восьмого века до нашей эры она, в свою очередь, завоевала Египет. Двадцать пятая династия фараонов вошла в историю… как эфиопская.

Два века спустя Египет сбросил власть эфиопских правителей. Но еще некоторое время спустя, абиссинцы вновь вторглись в Верхний Египет и сумели дойти до островов Элефантин и Филе, захватив в плен множество людей. Столь тесная связь Египта и Эфиопии на протяжении веков привела к тому, что государственное, административное и религиозное устройство Абиссинии было, в сущности, полным повторением египетского.

Различия были незначительными. Например, в отличие от своих египетских коллег, эфиопские жрецы употребляли жертвенное мясо в сыром виде. Эта практика, встреченная вначале очень враждебно, затем закрепилась настолько, что сырое мясо стало одним из любимых блюд эфиопов. Оно называлось «брондо» – мясо только что убитых животных.

И для Египта и для Эфиопии огромную роль сыграло наличие Красного моря, омывающего их берега.

В древние времена плавание по Красному морю считалось крайне опасным занятием, требовавшим от путешественников изрядной доли отваги. В любой момент отважные моряки могли стать жертвами налетевших ураганов или островов, ушедших под воду и представлявших собою опасность для кораблей. Поэтому в плавание отваживались пускаться только днем, при хорошей погоде и с максимальной предосторожностью.

Все «прелести» острых ощущений мореплавателей живописал еще Диодор-

«Море здесь мелко и не превосходит глубиною двенадцати футов. Цвет его совершенно зеленый, это явление происходит здесь не от свойств воды, а вследствие массы водорослей, просвечивающих через воду. Для плавания гребных судов эти места пригодны, по-тому что волны здесь не достигают значительных размеров, а рыбы – масса; но лицам, плывущим на кораблях, перевозящих слонов, сидящих глубоко и отягченных такелажем, грозят большие неприятности. Идя под парусами и будучи гонимы силою ветра, они нередко наталкиваются то на скалы, то на мели Моряки не могут при этом выбраться, потому что глубина моря превышает человеческий рост. Они стараются подталкивать корабль шестами и, когда и тут не имеют успеха, выбрасывают все, кроме пищи. Когда у них при таких обстоятельствах не хватает пищи, они впадают в крайне тяжелое положение, ибо не видят ни острова, ни мыса материка, ни другого корабля, который проходил бы поблизости; ведь описываемые местности очень негостеприимны, и плавающих здесь не много. К этим бедствиям присоединяется еще то, что волны в короткий период времени наносят к корпусу корабля такую массу песка и образуют из него такие кучи, что место кругом заполняется, и корабль как бы попадает на сушу. Лица, подвергшиеся подобному бедствию, сначала еще не очень оглашают своими жалобами глухую пустыню, ибо они не сразу отчаиваются в спасении часто случалось, что морская волна поднимала их на высоту и, подобно какому-то божеству, избавляла от опасности Если же такая помощь богов не является, а пища иссякает, – более сильные начинают бросать за борт более слабых, чтобы остатка припасов хватило меньшему числу лиц в течение большего числа дней. Наконец, потеряв всякую надежду, и эти гибнут гораздо худшей смертью, чем умершие ранее ведь первые скоро вернули свой дух природе, даровавшей им его, вторые же, променяв смерть на множество бедствий, умирают после долгих страданий. Корабли, лишившись пассажиров, долгое время остаются засыпанные песком, подобно каким-то надгробным холмам Их мачты и реи бывают видны издали и возбуждают в смотрящих чувства жалости и симпатии к погибшим»