Читать «Репортаж не для печати» онлайн - страница 197
Дмитрий Харитонов
Древние греки именем Эфиопии называли всю Африку, «где люди чернеют от зноя, ниспосланного им Зевсом». Эфиопия считалась легендарным царством золотого века, обитатели которого имели возможность наслаждаться всеми удовольствиями жизни и легко переносить все печали.
Страна была заселена независимыми племенами. Египтян весьма интересовали слоновая кость, эбеновое дерево и новые рабы. Поэтому они не раз совершали опустошительные набеги на страну Куш, которая очень быстро превратилась в египетскую провинцию.
Воинственные эфиопы часто восставали и столь же часто усмирялись. Количество попыток добиться освобождения от захватчиков, со временем перешло в качество.
Эфиопия вновь стала независимой.
Могущество государства увеличилось настолько, что в середине восьмого века до нашей эры она, в свою очередь, завоевала Египет. Двадцать пятая династия фараонов вошла в историю… как эфиопская.
Два века спустя Египет сбросил власть эфиопских правителей. Но еще некоторое время спустя, абиссинцы вновь вторглись в Верхний Египет и сумели дойти до островов Элефантин и Филе, захватив в плен множество людей. Столь тесная связь Египта и Эфиопии на протяжении веков привела к тому, что государственное, административное и религиозное устройство Абиссинии было, в сущности, полным повторением египетского.
Различия были незначительными. Например, в отличие от своих египетских коллег, эфиопские жрецы употребляли жертвенное мясо в сыром виде. Эта практика, встреченная вначале очень враждебно, затем закрепилась настолько, что сырое мясо стало одним из любимых блюд эфиопов. Оно называлось «брондо» – мясо только что убитых животных.
И для Египта и для Эфиопии огромную роль сыграло наличие Красного моря, омывающего их берега.
В древние времена плавание по Красному морю считалось крайне опасным занятием, требовавшим от путешественников изрядной доли отваги. В любой момент отважные моряки могли стать жертвами налетевших ураганов или островов, ушедших под воду и представлявших собою опасность для кораблей. Поэтому в плавание отваживались пускаться только днем, при хорошей погоде и с максимальной предосторожностью.
Все «прелести» острых ощущений мореплавателей живописал еще Диодор-