Читать «Настольная книга атеиста» онлайн - страница 39

Герцен говорил, что проповедь покорности и смирения глубоко реакционна и вредна, она помогает унижению, угнетению народных масс. Русские революционеры–демократы понимали, что религиозные сказки о загробном мире с его адом и раем используются церковью в интересах господствующих классов, учат избегать земных радостей, терпеть страдания, нищету — и все только ради посмертного воздаяния.

Страстное обличение религии и духовенства, борьба против официальной идеологии православия и ее союзников, стремление понять социальные корни религии — вот исторические заслуги атеизма русских революционеров–демократов. Однако задача вскрыть социальные корни религии оказалась для революционных демократов неразрешимой, хотя они и подошли вплотную к ее решению. В объяснении происхождения религии они, высказывая много справедливого, иногда допускали формулировки идеалистического характера.

Ограниченность воззрений революционеров–демократов явственно сказалась в вопросе о путях преодоления религии. Одним из главных средств борьбы с религией революционеры–демократы считали просвещение, не понимая того, что при антагонистической классовой структуре общества просвещением никогда не преодолеть религии, так как ее существование закрепляется и поддерживается господствующими эксплуататорскими классами. Создание научного атеизма оказалось задачей, которую идеологи революционного крестьянства решить не смогли. Она была решена только идеологами рабочего класса.

Естественнонаучный атеизм

XIX столетие было ознаменовано целым рядом смелых выступлений выдающихся ученых–естествоиспытателей о несовместимости религии с научным миропониманием.

Среди естественнонаучных открытий, сделанных во второй половине XIX в., особую роль в разоблачении несостоятельности религиозных мифов сыграло учение Чарлза Дарвина (1809–1882) о естественной эволюции животных видов и происхождении человека. Оно наносило сокрушительный удар по библейским сказаниям о сотворении человека богом. Дарвинизм был исторической «смертью Адама». Сам Дарвин отдавал себе отчет в крамольном с точки зрения церковных догматов характере своих открытий. «Наконец, — писал он еще в 1844 г. (т. е. до написания работы о происхождении человека) своему другу сэру Джозефу Хукеру, — появились проблески света, и я пришел к убеждению… (признаться в этом — все равно, что признаться в убийстве)… что виды изменчивы».

Сам Дарвин не сделал, однако, вытекавших из его открытий антирелигиозных выводов. Это сделал один из его друзей и ближайших последователей, выдающийся английский биолог Томас Генри Гексли (1825–1895). В 1869 г. Гексли в диспуте с епископом Уильберфорсом подверг с научных позиций сокрушительной критике один из основных устоев религиозного миропонимания — веру в божественное творение человека. И хотя Гексли называл себя агностиком, его агностицизм был своеобразным, ибо он утверждал, что бытие бога не может быть познано и доказуемо как научная истина. С точки зрения ученого, это было достаточным для исключения бога как объекта достоверного познания. По сути дела, «агностицизм» Гексли был, по выражению Энгельса, «стыдливым материализмом» или, по словам Ленина, «фиговым листком», прикрывающим естественнонаучный материализм, не оставляющим в картине природы места для бога.