Читать «Вольер» онлайн - страница 179

Его сначала кольнуло у виска, и он обернулся рывком. Ничего еще не произошло, он подумал – как же устал всякое мгновение ждать беды, страшиться солнечного лучика, ненароком скользнувшего под взмах ресниц, – так и разум утратить недолго. Но все равно оглянулся. Резко и слишком внезапно, человек тот не упредил отвернуться, и они словно встретились, но как‑то неодинаково. Тим видел его впервые: довольно высокий и вытянутый несоразмерно: не только угловатое тело, но и смуглое лицо, именно смуглое, не загорелое, как у Лютновского, и длинные волосы, собранные на макушке в хвост, и клинообразный нос с приметной горбинкой, и цепкий, долгий взгляд. Но человек, кажется, узнал его. Тим успел сказать себе: наверное, в «Оксюмороне», только это и успел. Потому что все дальнейшее происходило будто бы в отсутствие сознательного его участия.

– Постойте, погодите! – человек крикнул ему в спину, а Тим уже прибавил шагу, сильно прибавил, однако длинный поспешил за ним следом.

Некогда мне, некогда! Тим повторял дробной скороговоркой в мятущемся уме и в то же время шел все быстрее и быстрее вперед.

– Послушайте, вам не нужно меня бояться! Главное, спокойствие, и все будет хорошо!

Да кто ты такой? Вот привязался! Преследовавший его человек обращался к Тиму будто к ребенку или к существу, стоящему гораздо ниже по уровню, и это не понравилось решительно.

– Вам что надо? – довольно далеким от любезного участия тоном спросил Тим, скорее даже бросил через плечо, и еще прибавил ходу.

– Я, знаете ли, имею к вам дело. Вы ведь Тим? Ведь правда? Только ответьте, и уверяю вас, что ничего плохого не…

Тим так и не узнал о судьбе этого самого «ничего плохого», вернее, некоторая его, главенствующая часть не пожелала узнавать. Вовсе то было не заветное тайное чувство, оно и не пробилось еще на выручку к своему хозяину, но первобытный неуправляемый инстинкт среагировал мгновенно. Тим, какой он Тим! Для здешних не может он быть никаким Тимом, а только для… Естественный защитный занавес будто бы отделил его рассуждающее «Я», отключил его от права повелевать членами собственного тела, отстранил самого Тима как лишний предмет. Он побежал – со всех ног, во всю прыть, не чуя под собой земли, не различая, где право, где лево, как угодно, – это был безумный побег. По кустам, наперерез недоуменно уставившимся на него радетелям, кого‑то толкнул, кого‑то едва не сшиб с пути. А за ним все раздавался приближающийся глуховатый голос:

– Постойте, я не хочу ничего плохого… Простите, извините… С вашего позволения… Да постойте же! Я знаю, кто вы!

Знает он! Но я‑то тебя знать не хочу! Ой, что же делать?! Радетели‑то, они быстрее! А ты сам? К нему вернулась отчасти возможность соображать. Вдох, выдох, сосредоточение – легочная система, упор на мышцы ног, и дальше по схеме. Психокинетические навыки, еще незрелые, но достаточные вполне, сработали за него. Куда бежать? К Сомову? К Веронике? Прямо к Лютновскому? Забудь. И про всех прочих забудь. Теперь они никто тебе, как и ты – им. Они люди, а ты – вольерное отродье. Опять остался в одиночестве. Но ничего, не привыкать. Вдох‑вдох, выдох. Все равно, приближается, длинный черт!