Читать «Иван Тигров (рассказы)» онлайн - страница 3
Николай Владимирович Богданов
Вдруг кто-то взглянул попристальней и увидел прижавшихся в тени башни двух солдат в рогатых касках.
— Вы ещё и пленных захватили? — спросил командир.
— Ни, — подивился Перепечко, — это они сами налипли. — И тут же крикнул по-хозяйски: — А ну слезай, приехали! Чи вам мой танк медовый?
Фашисты после его окрика скатились вниз, подняв руки, с автоматами на груди, не совсем соображая, как они так нелепо попались, что и с оружием не могли постоять ни за себя, ни за честь фашистского воинства. У них пальцы от укусов пчёл распухли и глаза затекли.
Танк лейтенанта Фролова с тех пор так и прозвали медовым, хотя гитлеровцам много раз приходилось от него совсем не сладко.
После первой удачной стычки с врагами команда его приобрела какую-то особую дерзость. Про дела «фроловцев» рассказывали легенды.
Однажды славная «тридцатьчетверка» включилась в немецкую танковую колонну, пользуясь ночным маршем, подобралась к штабу и расстреляла в упор собравшихся на военный совет генералов и полковников. В другой раз догнала колонну жителей, угоняемых в Германию, и, разогнав конвой, привела советских людей к своим лесными дорогами, непроходимыми для фашистских тяжеловесных танков.
Немало и ещё давал этот танк немцам «огонька»…
И к его прозвищу «медовый» добавили «бедовый».
Самый храбрый
На фронте стояло затишье. Готовилось новое наступление. По ночам шли «поиски разведчиков». Прослышав про один взвод, особо отличавшийся в ловле «языков», я явился к командиру и спросил:
— Кто из ваших храбрецов самый храбрый?
— Найдётся таковой, — сказал офицер весело; он был в хорошем настроении после очередной удачи. Построил свой славный взвод и скомандовал: — Самый храбрый — два шага вперёд!
По шеренге пробежал ропот, шёпот, и не успел я оглянуться, как из рядов вытолкнули, подтолкнули мне навстречу храбреца. И какого! При одном взгляде на него хотелось рассмеяться. Мужичок с ноготок какой-то. Шинель самого малого размера была ему велика. Сапоги-недомерки поглощали немало портянок, чтобы не болтаться на ногах. Стальная каска, сползавшая на нос, придавала ему такой комичный вид, что вначале я принял всё это за грубоватую фронтовую шутку. Солдатик был смущён не менее чем я.
Но офицер невозмутимо сказал:
— Рекомендую, гвардии рядовой Санатов.
По команде «вольно» мы с Санатовым сели на брёвна, заготовленные для блиндажа, а разведчики расположились вокруг.
— Разрешите снять каску? — сказал Санатов неожиданно густым баском. — Мы думали, нас вызывают на боевое задание.
Он стал расстёгивать ремешок с подбородка, которого не касалась бритва, а я внимательно разглядывал необыкновенного храбреца, похожего на застенчивую девочку-подростка, переодетую в солдатскую шинель. Чем же он мог отличиться, этот малыш?
— Давай, давай, рассказывай, — подбадривали его бойцы. — Делись опытом — это же для общей пользы. Главное, расскажи, как ты богатыря в плен взял.
— Вы добровольцем на фронте? — спросил я для начала.
— Да, я за отца. У меня отец здесь знаменитым разведчиком был. Его фашисты ужасно боялись. Даже солдат им пугали: «Не спи, мол, фриц, на посту, Санатов возьмёт». Он у них «языков» действительно здорово таскал. Даже от штабных блиндажей. Гитлеровцы так злились, что по радио ему грозили: «Не ходи к нам, Санатов, поймаем — с живого шкуру сдерём».