Читать «Звук воды» онлайн - страница 16

В пятницу было ясно и тепло. После обеда Кадзуо сопровождал замначальника департамента в Центробанк. В Центробанке проходил отбор плакатов с рекламой накопительных программ, нарисованных школьниками младших классов.

Кадзуо очень любил бывать в Центробанке. Ему нравилось это сумрачное, грандиозное, нечеловеческое здание. Оно ворчало себе под нос: «инфляция, инфляция». Слово «инфляция», повторяемое раз за разом, приобретает вес большого мешка с деньгами. «Инфляция… инфляция…» — разносится тысячеголосое эхо. Но если так пойдет дальше, то уже совсем скоро это здание начнет ворчать: «дефляция, дефляция». Слово «дефляция» тоже будет весить, как большой мешок с деньгами. Будет отдаваться эхом под сводами: «дефляция… дефляция…»

Кто же встанет во главе Кабинета министров: Ёсида? Или, может быть, Асида? На сегодняшний день никто этого не знает. Замначальника департамента сказал, что, наверное, все-таки Асида. Кадзуо шел вслед за ним по мраморному коридору с линолеумом на полу. Коридор разделялся то надвое, то натрое — ведь это же банк банков. Ах, как было бы здорово работать в этом бесчувственном здании. За какой угол ни поверни, безмолвно давят на тебя гигантские каменные колонны. Здесь нет ничего скользкого. Кадзуо ненавидел человеческие строения. Если прижаться щекой к мрамору, щека становится холодной и плоской. Надо жить в могиле. Могила, в которой заключена жизнь, прекрасна. Как и полагается кладбищу, «банк банков» осознавал себя как сущность, управляющую людскими жизнями из высших сфер, был холоден и мрачен. Кульминация человеческой жизни — это всего лишь имитация могилы. В «Сказках тысяча и одной ночи» рассказывается о любовниках — о сводных брате и сестре, — которые ради собственного удовольствия безвылазно сидели в могиле… Комната, закрытая на ключ… Поймав себя на этой мысли, Кадзуо замер от сладостного ужаса.

В этой огромной могиле, между прочим, был лифт. На нем-то и поехали Кадзуо и замначальника департамента. Лифт доставил их к роскошной и сумрачной приемной. В это послевоенное время было непривычно находиться в теплой комнате с паровым отоплением.

Их ждал сегодняшний почетный гость живописец Асаяма. Он тоже принимал участие в отборе рекламных плакатов. Живописец Асаяма был полноват, приветлив, без конца шутил, напоминая и фигурой, и характером мягкое кресло. Он знал, что его любят, и поэтому одинаково шутливо, но тем не менее всегда уважительно приветствовал как министра, так и штукатура. Асаяма по природе своей в механизме под названием «общество» всегда исполнял роль смазочного масла. Его щечки всегда розовели. Носовой платок всегда был идеально чист.

И замначальника департамента, и служащие Центробанка за пятнадцать минут разговора были решительно очарованы господином Асаямой. Высокопоставленные люди сентиментальны, как маленькие девочки. Они всегда чем-то озабочены, но вот во время их кратковременного отдыха вдруг приходит неизвестно кто неизвестно откуда, дружески хлопает их по плечу, и, посмотрите, они уже рады-радешеньки. Асаяма отлично владел этой техникой. «Наверное, я тоже рано облысею», — подумал Кадзуо. Когда-нибудь наступит мир во всем мире и сложные отношения между людьми растают, как шоколадка на солнце.