Читать «Коломна. Идеальная схема» онлайн - страница 44

— Ну, расскажи как очевидец, что же все-таки произошло в семнадцатом году, — спрашивал Николай. — Как такое вообще могло произойти, в голове не укладывается.

Любаша шевелила бледными пальцами, словно собирала и распускала невидимое полотно, беспокойно водила глазами.

— Я не помню. Да ведь я на тот момент уже не была свободна. — Она избегала слова «умерла», предпочитая эвфемизмы.

— Как можно не помнить. Поворотный момент истории, не хвост собачий.

— Это сейчас он числится поворотным, а тогда был обычный. Ведь вы тоже помните только личную историю. Семью, друзей, — Любаша чуть покраснела, — своих подруг. Некоторых.

— Ты ошибаешься. Что спорить, — загорелся Николай, — я тебе докажу.

Он созывал друзей, рассаживал их в мастерской, отставляя один стул и не позволяя на него садиться никому — для Любы. Это доставило особенное удовольствие: привлечь Любашу, невидимую другим, пригласить ее на вечеринку с живыми, поставить ей стул. Люба не шла в комнату, пряталась за шкафом. Николай сердился, из кухни она ничего не услышит и не увидит, но уговаривать Любу при гостях не мог, это выглядело бы странно. Делал ей страшные глаза, кивал головой, но Люба лишь больше забивалась в угол, шептала: — Я все слышу и так, не беспокойтесь.

— Ты что гримасничаешь? — интересовался некорректный Кирилл, замечая подмигивания хозяина.

— Давайте уже быстрее выпьем, — не давала отвлечься Нина и выручала Николая, сама того не желая. — У меня новый тост: со свиданьицем!

— Господа поэты, — громко, для Любаши, вопрошал Николай. — Что вы помните о дефолте, к примеру. Или, что в первую очередь приходит в голову, когда говорят о провале попытки переворота.

— Ох, и нажрались мы тогда, на даче у Татьяны, всю ночь квасили. — Мечтательно начинал Кирилл, и Вадим поддерживал:

— Да, помнишь, в два часа ночи, как раз, кошка окотилась у меня на постели, я на чердаке ночевал. Кровь, темнота, страх. Татьяна потом простыни стирала в пруду, едва рассвело. Очень символично.

— А что такое провал попытки переворота, — интересовалась Нина, не слушая прочих, — ГКЧП, что ли?

Николай терялся: — Это все, что вы помните?

— Почему же. Но ты просил, в первую очередь. Карточки еще помню. Той водки, что по карточкам продавалась, мне на год хватило. Как мы мало пили в те времена, куда все делось. — Вадим выпивал рюмку и привычно морщил лоб.

— А я свои карточки продавала, — поддерживала Нина. — У меня тогда еще была жива Флерюшка, первая собака. Она в магазине танцевала. Убежит от меня и танцует перед очередью на задних лапках, передними хлопает, зарабатывает. Ее во всех магазинах знали. В очередях скучно стоять, а тут — развлечение. Пушистая такая, белая с черным. Настоящий папильон.