Читать «Человек — венец эволюции?» онлайн - страница 34

А теперь взглянем на карту Земли. Сама конфигурация материков подсказывала примерные пути первоначального расселения человека. Ближний Восток, сочленяющий три континента, был естественным перекрестком этих путей. Тогда как район нынешнего Берингова пролива послужил единственно возможным сухопутным мостом между Старым и Новым Светом в эпоху, когда море несколько отступило. При заселении Австралии ту же роль сыграл Зондский архипелаг. Тогда как тупиками само собой стали южные и некоторые другие разобщенные оконечности материков.

Это оказалось решающим в исторических судьбах целых регионов. На перекрестке континентов сложились древнейшие цивилизации сама греко-римская античность (семя, из которого проросла европейская цивилизация) уходит корнями сюда, в этот «пуп мира», здесь возникли величайшие мировые религии (ту же примерно роль в Новом Свете сыграло средостение между двумя Америками) — тогда как оконечности Африки, Южной Америки, Австралия в целом и особенно Тасмания явились заповедниками глухой первобытности.

Так, в сравнении, ярче всего обнаруживается важнейший фактор прогресса — обмен информацией: знаниями, идеями, культурой.

Пока общины были малочисленны и разобщенны, границы племени казались человеку пределом мира, обычаи и запреты были еще абсолютными: не с чем было сравнивать. Единичные попытки преступить рутинность жизни сопровождались жестокими душевными надломами; их отголосок ощущается еще в античных трагедиях.

В скитаниях по свету люди узнавали, что обычаи других народов рознятся от их собственных. Уже одно это значило, что запрет в принципе можно преступить. Человек освобождался от подсознательных, не контролируемых разумом, почти рефлекторных пут.

Когда на смену фатальному биологическому неравенству, связанному исключительно с генетической случайностью, приходит неравенство социальное, так или иначе объяснимое, на смену духовному рабству, почти зоологическому, неосознанному, — рабство по принуждению, то нельзя сказать, что. человечество стало счастливее. Напротив, люди лишь острее начали воспринимать свои унижения и несчастья. Но в мировой истории был сделан решающий шаг — к личности, к очеловечиванию человека.

Индивидуальные признаки являются кирпичиками эволюции. Чем их больше, чем они разнообразнее, тем сложнее и величественнее «сооружение» в целом. Только ли в химическом субстрате, генов закреплены индивидуальные различия? А жизненный опыт животного, переданный его потомству, не является ли тем же «кирпичиком»?

Все мы вместе и жившие до нас, разумеется, тоже определяем ход истории. Каждый преследует свои собственные цели даже тогда, когда бескорыстно служит «общему делу», — но полная свобода человека возможна лишь в тех пределах, в которых так или иначе не ущемляется свобода другого. И даже Обломов, лежа на диване, фактически заедал жизнь другого человека — слуги Захара.