Читать «Великий Черчилль» онлайн - страница 290

В подлинных документах иногда интереснее всего не то, что в них говорится – это вполне может быть фигурой речи или даже сознательной ложью, – а то, в чем авторы документов проговариваются.

На примере нормированного распределения продовольствия вообще можно увидеть те же черты различия в национальных культурах, о которых столько говорилось выше.

Когда Молотову в Лондоне подали на завтрак овсянку, он посчитал это «буржуазным лицемерием». Когда Черчиллю подали на завтрак молочного поросенка и блюдо икры, он посчитал это «тоталитарной роскошью».

Твердое следование правилам имело и довольно неожиданное следствие – жители лондонских трущоб стали питаться лучше, чем до войны. Большие города, в первую очередь сам Лондон, из-за угрозы бомбежек надо было разгружать от не занятого на производстве населения, и людей – детей в первую очередь – вывозили в сельские районы, где часто размещали в загородных усадьбах. Сюда же перемещали многие учреждения – например, Бленчли Парк как раз так и поместили, только добавили наскоро слепленные служебные домики, называвшиеся «huts» – что, пожалуй, с некоторой долей юмора без особого напряга можно перевести на русский как «хаты».

Так что в словах Сары о том, что социализм военной поры кое-что принес с точки зрения выравнивания социальных различий, есть немалая правда. Ну, и наконец, несколько слов по поводу самой Сары и ее просьбы о том, чтобы отец «не считал ее мятежницей».

Дело в том, что «мятежницей» она все-таки была.

Черчилль давал своим детям свободу делать то, что они считали нужным и правильным. На вопросы приличий, как у нас уже был случай показать на примере Памелы Черчилль, в Англии смотрели уже не с точки зрения викторианской морали. Hаконец, сам Черчилль вряд ли подавал детям такой уж недосягаемо хороший пример. Он любил выпить, случалось, играл в казино и немало проигрывал, тратил деньги без особой оглядки – короче, был вполне живым человеком и от детей никаких сверхъестественных подвигов в этом смысле вовсе не требовал.

Но Сара переходила даже такие либерально установленные границы. Она была актрисой и работала не в достойном и уважaемом драматическом театре, а в не слишком приличной музыкальной комедии, а начинала и вовсе в бурлеске. Ее личная жизнь тоже была богемной – даже по меркам ее невестки Памелы. Вплоть до 1945 г. она была замужем за Виком Оливером, своим тогдашним не слишком респектабельным мужем, актером и режиссером, работавшим в том же жанре, что и Сара. Он был беженцем из Австрии, старше ее на добрых 16 лет, и попавшим в Англию из США.

Он был, возможно, не так плох и вульгарен, как казалось – например, был очень неплохим музыкантом и даже дирижировал в концертах легкой классической музыки. Hо Черчилль его не выносил.