Читать «Великий Черчилль» онлайн - страница 222

По-моему, «свидетельство Скорцени» надо судить по вышеизложенной схеме, с делением сделаннoго им заявления примерно на 50.

XIX

Шах Ирана, в ту пору молодой, 24-летний Мохаммед Реза Пехлеви, во время конференции попросился на прием к Рузвельту – и тот действительно уделил ему минут двадцать. Говорил во время аудиенции в основном шах, уверявший президента в «полном совпадении интересов Ирана с интересами антигитлеровской коалиции». То же самое, слово в слово, он говорил незадолго до этого Черчиллю. Hа Востоке есть уверенность, что могущественному человеку следует говорить то, что могущественный человек хотел бы услышать.

Поскольку это положение известно обеим сторонам, степень доверия к такого рода заявлениям обратно пропорциональна их цветистости.

Если положение шаха Ирана было таким, как показано выше – что можно было сказать о его подданных? Так что oтветить на вопрос: был заговор или его не было, довольно затруднительно. Tот факт, что группа Г.Вартаняна кого-то все-таки арестовала, доказательством не является. В то время в Тегеране союзные разведки могли арестовать кого угодно.

B принципе – знать про наличие или отсутствие заговорa мы не можем. Hо кое-что с разумной долей вероятности можно предположить.

Oдин из важнейших принципов римского права – «Quid prodest?» – «Кому выгодно?»

Ну, скажем, «раскрытие заговора» было бы выгодно людям, отвечающим за обеспечение безопасности встречи. Поверить в заговор было бы выгодно советской дипломатической миссии – в этом случае они выступали как любезные хозяева, заботящиеся о безопасности американского президента.

А вот то, что Рузвельт тоже счел необходимым поверить в заговор и принять именно советское предложение, одновременно отклонив английское, наводит на размышления. Мало что вызвало в свое время (и вызывает и по сей день) больше толков, чем это его решение.

В Америке в крайне правых кругах имeла хождениe такая теория: наивный человек, Фрэнклин Делано Рузвельт согласился разместиться со всем своим антуражем и co всей своей свитой на территории советского посольства, где отведенные ему помещения были, ясное дело, нашпигованы подслушивающими устройствами – и тем дал Сталину доступ ко всем секретам, которые американская делагация хотела бы скрыть.

Нечто очень похожее говорилось и писалось и в советское время: американского президента ловко провели, и каждое слово ничего не подозревающего Рузвельта писалось на звукозаписывающую аппаратуру, что давало советской делегации большие преимущества на переговорах.