Читать «Эй, Рыбка!» онлайн - страница 15

— И отомстили. Так? — спрашивает он, и только теперь я вдруг осознаю, что уже разоблачена.

— Ты была не одна, так? — спрашивает Кирпич.

Он берет меня за подбородок и заглядывает в мои глаза. И только я успеваю настроиться, что он может сейчас сделать все, что угодно, — мне не будет больно… Он может убить меня… Все равно я не выдам ему Ирку с Бобровым.

— Только не говори мне, с кем ты была, идет? — вдруг говорит Кирпич. — Давай на этом остановимся… Не надо, чтобы я знал.

Была ли я кому-нибудь так благодарна? За подарки ко дню рождения, за позволение гулять допоздна…

Я обнимаю Кирпича и целую его в обе щеки. Без очков он вовсе не похож на себя. На щеках у него колючки. На колючках налипшие нитки водорослей. И водоросли остаются на моих губах.

Кирпич — самый лучший человек на свете. Как я этого раньше не знала?

Он смотрит на меня, не понимая, что теперь делать. Тут рядом раздается свист.

В разбитое окно просовывается сморщенное, заспанное лицо.

— Гришка! Так это ты тут куролесишь с малолетками? Надо же, купаться надумали…

— Тсс, — говорит неизвестному лицу Кирпич. — Сейчас все уладим. Генсаныч, с меня бутылка.

— Ящик! — поправляет его неизвестный мне Генсаныч.

— Ящик так ящик, — соглашается Кирпич, и на его лице появляется такое блаженное выражение, как будто я действительно заняла какое-нибудь место в загородной олимпиаде. Или на худой конец кто-то из «бэшек». — Сейчас подметаем стекла и дуем ко мне домой…

— У тебя ведь баба таво… Беременная, — отвечает незнакомый мне Генсаныч, и до меня, наконец, доходит, что это и есть тот самый школьный сторож, которого нам с Иркой и Бобровым надлежало остерегаться.

— Я говорю тебе, идем ко мне домой! — требует Кирпич. — Как раз по пути заглянем в круглосуточный…

— Только я, можно, пойду к себе? — говорю я им. — Родители волнуются…

— Куда ты пойдешь? — говорит Кирпич. — Видела бы ты себя сейчас.

— У тебя есть мобильник? — спрашивает он у сторожа.

Сторож покровительственно протягивает учителю телефон.

Учитель начинает втолковывать моей маме, что слет в «Березке» продлили до завтра, до обеда, и дети с удовольствием проведут вечер у костра, где каждый сможет показать себя настоящим артистом и вообще кем захочет.

— Мама! — кричу я в трубку. — Мы здесь, на берегу! Не холодно! Нет, и не страшно! Нас, это, 45 человек. С нами вожатые и Григорий Деевич.

— Я, я вожатый! — радуется сторож Генсаныч.

Кирпич предостерегающе машет руками.

Втроем мы покидаем теплицу через окно и покупаем ящик водки (я дожидаюсь взрослых у входа в магазин). Потом мы идем к Кирпичу. Включается яркий свет. Я вижу, что у него все разбросано. Надо переступать через какое-то белье, одежду и тетради. Кирпич укладывает меня на единственную кровать, наваливает сверху одеяла и гасит свет.

Из кухни доносятся голоса, и голос Кирпича то и дело повторяет слова, которые только засоряют наш язык. Слыхал бы кто в классе.

Наутро Кирпич отправляет меня мыться в ванне, а потом мы ждем, когда подсохнут мои волосы. Посреди комнаты, прямо на полу спит сторож Генсаныч. Из-под его спины торчит какая-то одежда. Спохватившись, я стираю в ванной свой купальник. Теперь можно и домой. Кирпич говорит, что он теперь как миленький доведет меня до дверей квартиры и сдаст с рук на руки моим родителей.