Читать «Посмертный бенефис» онлайн - страница 16

— Пора, поехали в теннис играть, а то зажиреем.

Мы приехали в теннисную школу Дэвида Ллойда, в Вале ду Лобу. Переоделись, вышли на корт. Кирк дважды подавал. После чего бросил ракетку.

— Плечо потянул на прошлой неделе. Поиграй, а я посижу в баре.

Из группы беседующих игроков предпенсионного возраста отделился самый спортивный и направился ко мне. Он был чуть выше меня ростом, широкоплечий, с мощным торсом. Улыбаясь, протянул руку:

— Кирилл Божко, — английский почти безупречен, — подданный Украинского Королевства. — И расхохотался.

Я представился, назвав свое португальское имя, изобразил улыбку и добавил:

— Подданный Солнечной системы.

В теннис он играл значительно лучше меня, поэтому мы почти все время проговорили. Интересный тип этот Божко. Если бы не задание Сармата, мы могли бы стать приятелями.

— А у вас серьезные друзья. Этот парень, что пришел с вами, кажется, Фицсиммонс? Я несколько раз видел его фото в журналах.

— Да. Весь мир знает Фицсиммонса.

— Еще бы! Вы тоже, из мира денег, яхт и банков?

— Нет, я из мира автомобилей «Опель», детективной литературы и ежегодных трехнедельных отпусков.

Он опять расхохотался.

— А я торгаш. Импорт-экспорт. Масштабы не Фицсиммонса, но тоже стараемся.

Знаю я про ваши старания. Если бы ты догадывался, сколько я о тебе знаю, задушил бы меня прямо здесь. Сейчас это не трудно.

Божко пригласил меня, — а через меня и Кирка — пообедать в ресторане. Я отказался, сославшись на режим, и вопрос с Кирком отпал.

Февраль 1996 года. Квартейра, Алгарве, Португалия

Океан выдохся. Вся скопившаяся за осень и зиму дурная энергия пролилась на землю бесконечным двухнедельным ливнем, оставившим в воздухе легкий, едва уловимый аромат тления. Февральское солнце щадило скудный бюджет муниципалитета, выполняя за него работу по просушке отелей, готовившихся через несколько месяцев принять первые партии британских и скандинавских спонсоров-туристов.

Мелкие предприниматели-алгарвийцы оживали — натирали замшевыми тряпочками пропылившиеся за зиму исхудавшие бумажники. Рыбаки, уставшие от безделья и опухшие от дешевого кислого пойла, громко именуемого «столовым вином», все чаще спорили в прибрежных кабачках, доказывая друг другу преимущества весенней сардины перед зимней. Диспуты сплошь и рядом принимали угрожающий характер и казались театром абсурда, поскольку этих преимуществ никто никогда и не отрицал.

Ртутный столбик на шкале термометра поднялся до отметки +24, и аборигены со вздохом облегчения сбросили с себя куртки и плащи. В воздухе чувствовалось предвесеннее настроение. Все — и природа, и люди, — все чего-то ждали.

Ждал и я. Чего — уже и сам не знаю. Километры изведенной магнитофонной ленты с телефонными разговорами Кирилла Божко свидетельствовали лишь об одном: он, конечно, не святой, но тем, в чем его подозревает Сармат, он не занимается. Всего, что я услышал за несколько месяцев, хватило бы на небольшой штраф от налоговой инспекции, взимаемый в административном порядке. Ничто в «Ситасе» (кроме огромного количества наличных денег в сейфе) не указывало на какую-либо связь с миром наркобизнеса. А деньги, как известно, не пахнут. И доказательством не являются. Иными словами, если бы я был агентом налоговой службы, я бы уже прекратил наблюдение.