Читать «Год быка--MMIX» онлайн - страница 51

В общем, нельзя не приз­нать, что отно­шение Булгакова к спец­службам из всех этих эпизодов вырисовыва­ется не столь однозначное, как хотелось бы либера­льной интел­лигенции. Но и наз­вать это отно­шение позитив­ным тоже трудно, скорее – речь идёт о попытке Автора подняться над полити­че­скими пристрастиями, взглянуть и на эту сторону жизни отстранён­ным взглядом историка, оценива­ющего события с позиции вечных законов духовного бытия, а не земных законов или идеологий.

Заметим то­лько, что Булгаков про­зрачно намекает, что руко­водители ОГПУ дей­ство­вали по наущению Азазелло, то есть вдохновлялись некими духовными, а не прагмати­ческими мотивами. С учётом наших выводов о роли Бартини, почему бы не предпо­ложить, что через каналы ОГПУ в СССР дей­ст­вите­льно про­никали какие-то «алхими­ческие» идеи, которые содей­ствовали научному про­грес­су и техни­ческому пере­вооружению экономики. Кроме того, известно, что вплоть до 1939 го­да, когда СССР был вынужден заключить пакт с Третьим рейхом, Сталин пользовался горячей под­держкой европейской интел­лигенции. Не было ли у этой поддержки скрытых идеологи­ческих пружин и аген­турных механизмов?

Невозможно ответить на этот вопрос, если свали­вать в одну кучу ВЧК, ОГПУ, НКВД и КГБ и их руко­вод­ство. У каждого истори­ческого периода свои задачи и свои методы, и раз­ные достижения, объектив­ная оценка которых ещё то­лько ожидает своего часа, когда не то­лько ком­мунисти­ческие, но и антиком­мунисти­ческие, русофобские или антисемитские, и все про­чие идеологи­ческие штампы и стереотипы пере­станут влиять на истори­ческую науку. И тогда, глядишь, рос­сийская и мировая исто­рия рас­цветёт невидан­ным цветом и засверкает неви­димыми до поры гранями.

Может быть, Булгаков имен­но на этот будущий рас­цвет истори­ческой науки и намекает, когда вос­крешает целый сонм загадочных полити­ческих и алхими­ческих деятелей в пятом измерении на москов­ских страницах Романа. Но это означает, что дей­ствие, как минимум, последних глав москов­ской части Романа про­исходит не в 1930-е годы, а неско­лько позже. Если вспомнить, что последние акты «Фауста» Гёте тоже обращены в будущее, служили пророчеством судьбы есте­ствен­ных наук, то такая гипотеза насчёт предвиден­ия Булгаковым буду­щего рас­цвета гума­ни­тарных наук имеет полное право на суще­ство­вание. Однако прежде чем двигаться в будущее, попробуем более дета­льно разо­б­раться с про­шлым – точнее, с ершалаимскими страницами Романа.

Роман или апокриф?

Один лишь пример с двойным предви­дением Иешуа и Пилатом печа­льной судьбы Иуды из Ки­риафа подсказывает нам, что и в ершалаимских главах Романа нас ожидают знаки и подсказки, рас­к­рыва­ющие тайный замысел Автора. Некоторые из этих указателей общеизвестны. Во-первых, это подчёркнутый парал­лелизм те­чения времени и природных яв­лений в Москве и Ершалаиме, а также повторение сюжета в части судьбы непризнан­ного гения, одиноче­ства твор­ческой лич­ности, преда­те­ль­ства и воз­мездия. Нужно заметить, Булгаков-драматург неплохо раз­бирался в психо­логии твор­че­ской обще­ствен­ности. Но не было ли у Автора других целей, кроме желания подыг­рать мес­сианским комплексам рус­ской интел­лигенции?