Читать «Людовик XIV» онлайн - страница 18

Танцор

Однако эта череда трагических событий мешает жить далеко не всем.

Людовик, не зная даже, что сулит ему следующий день и сохранит ли он свою власть, продолжает танцевать. В 1652 году в «Балете празднеств Вакха» он исполняет не менее шести ролей, появляясь поочередно в образах драчливого пьяницы, колдуна, разъяренной вакханки, преследующей Орфея, ледяного человека, титана и музы. Подобная смена обличий в ту пору уже никого не смущает.

В следующем году он продолжает перевоплощаться на сцене театра Пти-Бурбон, который вмещает три тысячи зрителей и который, когда играет король, девять вечеров подряд заполняется до отказа, давая возможность посетить это зрелище тридцати тысячам парижан.

Филипп Боссан, который приводит эти подробности, задается вопросом: быть может, все государи-лицедеи были безумны? Вовсе нет, заключает он, эти публичные выступления были частью карнавала, каковой в то время принимался всерьез, ибо создавал осязаемый образ вывернутого наизнанку мира и общества.

Что касается короля, то все единодушно признают, что пережитые потрясения сделали четырнадцатилетнего подростка до времени взрослым, внушив ему ненависть к всякого рода смуте и усилив уже и ранее неоднократно выказываемый им вкус к власти.

В 12 лет он подписывает письмо, дарующее прощение Тюренну. И даже если король не сам его составил, то сам публично прочел его, а это не может не содействовать пониманию происходящего в мире.

Шестого марта, за полгода до своего совершеннолетия, он пишет виконту де Тюренну письмо, в коем уведомляет адресата, что вскоре ему будет присвоено неслыханное в военной истории звание генерального маршала: «Я прощаю вам и готов забыть все сделанное вами ранее при условии, что вы немедленно откажетесь от каких бы то ни было сношений и договоров, заключенных с моими врагами. Я дарую вам свободный доступ ко двору, где я желаю видеть вас, дабы заверить вас в том, что я не держу на вас обиды за действия, предпринятые вами против меня».

Тогда же граф де Паллюо в письме к Мазарини замечает, что видит в этих рассуждениях Людовика зрелость 25-летнего человека.

Кардинал же с радостью угадывает в своем крестнике величайшего из правивших Францией на протяжении веков королей и дает понять, что он также причастен к сему величию, ибо сделал всё от него зависящее для воспитания будущего монарха.

Действительно, как только воцаряется мир, Мазарини вместе с королевой ставит своей задачей внести в воспитание крестника то, чего не допускала царившая во время Фронды анархия, то есть заняться «раскруткой» короля. Эти двое ведут себя как настоящие «пиарщики» в ту пору, когда рекламы не было еще и в помине.

Принцип таков: король должен показывать себя, и показывать по-королевски, так, чтобы все видели в нем именно короля. Все его слова и жесты должны создавать впечатление величия, безмерно возвышающего его над простыми смертными.