Читать «Жернова истории - часть 1» онлайн - страница 234

Вспоминая это совещание, пытаюсь упорядочить свои впечатления, чтобы уложить их в краткий и емкий отчет для ЦКК и для коллегии НКВТ. Курьерский неутомимо катится к Москве, и, лежа на чуть подрагивающей вагонной полке, я кручу в руках самописку, время от времени начиная строчить в блокноте…

Фридрих Вильгельмович Ленгник выступал резко, без дипломатии:

— У меня складывается весьма странное впечатление о состоянии борьбы с контрабандой на Дальнем Востоке. С одной стороны, все члены нашей комиссии убедились, что эта борьба ведется, и ведется активно. Поднимаются правильные вопросы, вносятся дельные предложения, и даже кое-что из них уже реализуется. — Он сделал паузу и обвел глазами присутствующих.

— Тем не менее, я должен сказать, товарищи, что вы встали на такую позицию, которая способна подорвать предпринимаемые усилия по искоренению контрабандной торговли. — Фридрих Вильгельмович снова сделал паузу и опять обвел присутствующих здесь руководителей тяжелым взглядом исподлобья. — Вы видите многочисленные злоупотребления со стороны ваших подчиненных, работников низшего и среднего звена. Дело доходит до того, что они по партийной и советской линии оказывают давление на работников таможен и погранохраны, чтобы принудить их пропустить контрабандный товар через границу! — Голос руководителя нашей комиссии уже не звенел, а гремел, набирая угрожающие ноты.

— И что же делаете вы? В самом худшем случае работники, погрязшие в злоупотреблениях, получают от вас устный разнос. А частенько вы вообще закрываете глаза на подобное извращение политики Советской власти. Вы "входите в положение", благосклонно принимаете ссылки подчиненных на "местные условия". — Ленгник потер рукой глаза, имевшие явные признаки недосыпания, и заключил:

— Итак, местное партийное и советское руководство, вместо того, чтобы все силы, всю энергию направить на то, чтобы устранить условия, благоприятствующие расцвету контрабанды, потакает грешкам своих подчиненных, и фактически становится их соучастниками! Такое положение нетерпимо, и ЦКК с ним мириться не будет! — Резко рубанув воздух правой рукой, Фридрих Вильгельмович опустился на свое место.

Выступление Сергея Ивановича Сырцова было заметно более кратким. Правильные, но банальные призывы, которые он обращал к местным товарищам, как-то не задержались в моей памяти, но вот один пассаж из его речи, который, пожалуй, нужно было бы написать на стенке в кабинете каждого партполитпропагандиста, мне запомнился:

— Пропаганда и агитация в поддержку политики нашей партии будет иметь успех лишь при том непременном условии, если местные партийные и советские органы своими каждодневными делами будут доказывать, что они пекутся об интересах трудового народа. И напротив, если вы будете продолжать демонстрировать, что готовы попирать советские законы ради устройства благополучной жизни для себя, то худшей агитации против Советской власти, против дела нашей партии и помыслить нельзя! — Сырцов не на шутку разволновался, и мне хорошо было видно, как он раскраснелся, глубоко и часто дышит. Умолкнув, он долго ловит рукой спинку стула позади себя. Лишь после нескольких неудачных попыток это ему удается, он пододвигает стул и с облегчением опускается на него.