Читать «Странствие бездомных» онлайн - страница 42

Отец старался дать всем сыновьям образование. Только Федора взял себе в помощники да Ивана после городского училища поставил на лесопилку. Хоть и хотелось Ване учиться, пришлось остаться в лесном хозяйстве. Отец разбился насмерть, упав с крыши строящегося дома. Был он подрядчиком-строителем, имел свое дело в Конотопе. В городе жили зимой, а весной выезжали в свое лесное хозяйство — село Гутя Черниговской губернии.

Сюда, в Лес, как именовали коротко это имение, привез Степан Иванович жену и детей.

Приземистый бревенчатый дом, широкий и вместительный. Одно крыльцо прямо в лес, другое, заднее, — во двор со службами. Позади, на расчищенной поляне, — огород и несколько фруктовых деревьев. Чуть поодаль, в лесу, «завод» — лесопилка, за ней сушилка и смотровая вышка в три яруса с будочкой наверху, чтобы наблюдать за лесом. Паровая машина по утрам давала гудок, собирая немногочисленных работников — пильщиков, строгальщиков, жителей соседнего села, а через несколько часов гудок возвещал о конце рабочего дня. Работы сейчас было немного — лесное дело притихло после смерти хозяина. Домом, домашним хозяйством заправляла Ирина Федоровна, или, по-казачьи, по-донскому, откуда она родом, — Орина. Правой рукой ее была нянька Варвара, в помощь брали еще наймичку, «добру жинку з села». В хозяйственных делах принимали участие все — от самых малых. У каждого были свои обязанности — уборка, посуда, прополка, поливка, кур кормить, яйца собирать — всё по возрасту, по силам. Никто не отлынивал, не надувал губы. Трудились все — а как иначе управиться в доме, где за стол садились 14–16 человек?

В «Большом гнезде» был совсем иной семейный уклад, иной дух семьи, чем у Баранских. Для Любови Николаевны непривычный. Между братьями и сестрами доброе товарищество, но вместе — уважительность младших к старшим. К матери все обращались почтительно, на «вы», вступать в споры и пререкаться не дозволялось.

Жену Степана встретили приветливо, детей обласкали. Люсю и Женю учили: обращаясь к братьям и сестрам отца, добавлять к имени «дядя», «тетя». Бабушку называть «бабушка Оря» или «бабенька» и говорить ей «вы». Во всем был свой устав, правда, без излишней чинности и муштры.

Степан Иванович торопился обратно в Питер, на работу. Он просил у своей матери прощения, что обременил ее лишней заботой, просил о снисхождении к невестке. Видно, не очень надеялся на терпимость и взаимопонимание — обе с характером. Мать отвечала: «Дом большой, места хватит, есть коровы, огород, сад — прокормимся». Но сын имел в виду другое — и не ошибся.

Вскоре свекровь пригласила сноху для важного разговора. Ей уже известно: Люба должна ежемесячно являться к исправнику. Степан представил матери дело как пустую формальность, связанную с давними беспорядками на фельдшерских курсах, где Люба училась. Но Ирина Федоровна получила более точные сведения от самого исправника. Разговор, как вспоминает Любовь Николаевна, получился неприятный. Свекровь закончила его словами: «Сама лезешь в пропасть и Степу туда же тянешь!» Оправдываться было невозможно: не говорить же, что «в пропасть» Степа попал без нее, еще раньше, а о сути их петербургских дел рассказывать не приходится — Ирине Федоровне этого не понять.