Читать «Вкуснотища» онлайн - страница 41

Фрэнсис разложил на письменном столе новые покупки, приобретенные благодаря услужливости коридорного в его гостинице. Пузырек с левитрой, упаковка виагры и грамм кристаллизованного метамфетамина — отличный набор для прекрасного времяпрепровождения. Фрэнсис оторвался от созерцания стола и принялся рассматривать ветхое, похожее на термитник помещение конторы, служившей их штаб-квартирой. Нечто вроде огромного гриба цвета игуаны распространялось свободно из-под подоконника, медленно, но верно поглощая темно-коричневую обшивку стены. Окно подернулось мутной пеленой за годы оседания на нем сигаретного дыма, отчего солнечный свет приобретал канцерогенный оттенок. Засаленный коричневый ковер на полу издавал под ногами слегка хлюпающий звук. Засилье коричневого цвета этим не ограничивалось, он присутствовал также на замызганных и неоднократно штопанных шторах и дешевом столе, отделанном огнеупорным пластиком под древесину. Даже лампа была коричневой. Возникало странное ощущение, как будто находишься внутри гриба.

И все-таки тут чувствовался налет очаровательной убогости стран третьего мира, и Фрэнсису это место нравилось больше, чем те бездушные промышленные зоны, в которых он обычно работал. Оно не имело ничего общего с конторой Чада — великолепным образчиком архитектурных изысков, забитым дорогими современными предметами искусства. Никаких тебе японских ширм или современных бетонных фонтанчиков в фойе, остроумных гравюр Эда Руша или внушительных полотен Джулиана Шнабеля, никаких автоматических кофеварок-«эспрессо» из Италии или французских кожаных кресел ручной работы. Фрэнсис просто попросил принести сюда свежие орхидеи и почувствовал себя намного лучше.

Все было хорошо, пока в кабинет не ворвались Джозеф и Сид.

Фрэнсис смахнул в ящик стола свои маленькие химические радости и переключил внимание на незваных гостей. Он не сразу понял, что это за люди. Один из них, назвавшийся Сидом, стоял у двери как какой-нибудь борец-сумоист, тяжело дыша и запыхавшись, весь вне себя. Его сопровождал другой, смазливенький, молча державшийся за спиной Сида. Боже, он не просто смазлив, а чертовски красив.

На громадину Фрэнсис не обращал никакого внимания, даже не слушал его. Такие парни всегда заводят одну и ту же песню: дай, дай, дай. Фрэнсиса уже тошнило от подобных речей. Это не что иное, как скулеж, скрытый под маской праведного негодования очередного крутого парня. Сколько раз уже ему приходилось выслушивать подобные причитания от членов водительского профсоюза в Майами! Он слышал их от семьи Гамбино, когда снимал фильм в Нью-Йорке. Таже история повторялась в Сан-Франциско, Сиэтле и Чикаго. Каждый хренов раз, когда он выполнял свою работу, находился какой-нибудь жирный, строящий из себя бог весть что верзила, твердящий, что Фрэнсис что-то должен его людям, местным, профсоюзу, мафии и другим черт знает каким братствам. Раскошеливайся, а не то… Дай, дай, дай. Они что, считают его Санта-Клаусом?

Фрэнсис не сводил глаз с того, что помоложе. Он осмотрел его снизу доверху, отметив красивые черты юного лица, выступающие бицепсы, твердую грудь и ниже, чуть левее, едва заметную выпуклость на брюках. Фрэнсис почувствовал легкую дрожь в области сосков. Они мгновенно затвердели.