Читать «Никита Изотов» онлайн - страница 8

— Сызмальства не дымил.

— А как насчет этого? — Горький показал на стакан.

— Не-е, можно сказать, не употребляю. Пиво вот люблю, — заулыбался Изотов.

Улыбнулся и Горький, грустновато так сказал:

— Что ж, ничего не сделаешь, привычка. В мои годы трудно с ними расставаться… Послушай, Никита Алексеевич, знаешь, о чем сейчас подумал. И откуда в тебе столько душевной щедрости? Вижу, и слава тебя не испортила…

Что мог ответить писателю донецкий шахтер, для которого добрые отношения с людьми были столь же естественны, как сама работа, как вся его жизнь? Но все же нет-нет да вспомнится давний случай, да не случай даже, а то время, когда пришлось ему поработать в батраках у двоюродного дяди. Ныла, ныла зарубка, оставленная когда-то в душе черной неблагодарностью родственника.

Когда отец Изотова с отчаянием уехал в поисках хоть какого заработка в город Геленджик, жать отвела девятилетнего Никишку к своему брату. Тот жил зажиточно, семь лошадей имел, промышлял извозом. Поставил племянника помогать конюху. Мальчик любил лошадей, охотно кормил их, таскал ведрами чистую воду им из колодца, гладил по потным холкам. Распрягать и запрягать трудновато было, но все же и с этим справлялся — хоть и с натугой, но справлялся. Извозчики, все из близких родственников хозяина, помогали Никишке, жалели его. Самой большой радостью в ту пору было для него стеречь лошадей в ночном. Со старшими парнями разжигали костер, придумывали всякие истории. Спал Никишка в конюшне, на попоне, в холод укрывался попоной же, от которой шел резкий запах конского пота, ел что придется. Часто думал об отце: что с ним, где он? Дядя сыто усмехался, глядя на племянника, говорил: «Бросил вас, не вернется. Старайся, а уж награжу по-царски». Так два года прошло. Как-то на конюшню прибежала мать, от волнения сразу и выговорить не могла: «Там тятька твой, там, — она показывала куда-то рукой. — Письмо прислал, к себе зовет», — и слезы текли по ее высохшему лицу.

Пришел Никишка прощаться к дяде, попросил расчет.

— Эт-то кто же тебя научил? — озлился родственник. — Тоже мне — ра-асчет, — передразнил он. — А жрал сколько? Посчитай-ка. Портки тебе справил, рубаху на пасху подарил? Весь в отца, такой же неблагодарный… Ладно, я зла не помню. На-кось вот, — протянул полтинник.

Никиша растерянно крутил в пальцах серебряную монету, хотел было возразить, что портки и рубаху дядя ему подарил, потому что надевать нечего было, сам обещался платить. Но промолчал, растерянно заулыбался, ушел домой.

— Ох уж эти мироеды, идолы окаянные, сколько судеб загубили, — не выдержал Горький и попросил Изотова поделиться своими мыслями о положении на шахтах Горловки, о возможностях рабочих-шахтеров поднять производительность труда, о своих секретах.

— Никаких «секретов» нет, — отозвался Изотов, — каждый забойщик может добиться успехов. Я стараюсь уплотнить свой рабочий день, не растрачивать время, дорогое и для меня, и для государства. Если на нашей шахте, да и на всех шахтах каждый забойщик полностью использует свое рабочее время… Сколько страна получит дополнительно уголька!..