Читать «Плавание «Сидрэгона»» онлайн - страница 84

* * *

Тем временем, находясь на глубине сорок пять метров и на расстоянии полумили от полыньи, «Сидрэгон» описывал широкую циркуляцию. В центральном посту стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь лаконичными докладами вахтенных и шуршанием и щелканьем регистрирующих приборов гидролокаторов и эхоледомеров. Каждый старался выполнить свои обязанности наилучшим образом, так как сознавал, что жизнь находящихся на льду товарищей зависит от правильного маневрирования и действий корабля. Я чувствовал себя так, как будто на моих плечах лежал многотонный груз. Что я скажу семьям этих трех человек, если нам не удастся их снять?

Развернув корабль на обратный курс, мы снова приступили к поиску полыньи. Через короткое время справа и слева по носу появилось по одному небольшому участку открытой воды. Какое-то непостижимое чувство подсказало мне, что начать надо с правого. Увеличив скорость хода, я направил «Сидрэгон» к этому участку. Освещенность воды впереди по курсу увеличилась. Если эта полынья не та, в которой мы всплывали, нам придется искать другую где-нибудь рядом. А что, если та полынья начала закрываться? Каждая минута была на счету.

Штурманская группа быстро определила границы полыньи. Как только я убедился, что над кормой льда нет, я сразу приказал всплывать, несмотря на то что корабль еще двигался по инерции вперед. С ужасным скрежетом и грохотом рубка пробила десятисантиметровый лед. Шум разламывающегося льда продолжался некоторое время и после всплытия в результате медленного, затухающего движения корабля вперед. Подняв перископ, я увидел самое радостное зрелище за весь наш переход: три одинокие фигуры и аппарат на треноге.

После пятнадцатиминутного напряженного и молчаливого ожидания Брюер и его товарищи услышали слабые, но постепенно усиливающиеся звуковые сигналы гидролокатора. С огромным облегчением и радостью они заметили, что звук, несомненно, приближается к полынье.

После того как мы всплыли и приняли на борт группу фотографов и их аппаратуру, я спустился в свою каюту, чтобы окончательно успокоиться. Вскоре я вышел в кают-компанию выпить чашку кофе. Но до меня не доходили шутки по поводу происшедшего, а вечером я долго не мог заснуть, так как все время думал о том, что мне было бы легче умереть самому, чем отвечать за гибель на Северном полюсе трех человек, в случае если бы нам не удалось снять их со льда.

А насколько подобная трагедия была близка, мы убедились в течение последующих трех часов. Погрузившись на глубину для испытаний специального оборудования, мы отошли от полыньи на одну милю, а затем попытались возвратиться к ней. После двухчасового поиска нам пришлось признаться, что полынью мы найти не можем.

Пройдя еще раз точно через Северный полюс, «Сидрэгон» взял курс на юг, к Берингову проливу. На следующее утро мы попытались произвести теперь уже привычное для нас всплытие в полынье шириной триста метров. Но, как только «Сидрэгон» подошел к полынье, из главного циркуляционного насоса правого борта вырвалась сильная струя воды, которая начала заливать нижнее помещение турбинного отсека. Вахтенный машинист быстро перекрыл соответствующий клапан, и поступление воды прекратилось, но «Сидрэгон» лишился в результате этого половины мощности своих двигателей. К счастью, это произошло в момент, когда мы были на незначительной глубине. Если корабль находился бы на большей глубине, струя воды была бы намного сильнее, вода попала бы на электрооборудование и почти неизбежно возник бы пожар. На ремонт насоса потребовалось около семи часов.