Читать «Рамунчо» онлайн - страница 3

Из-за мрачной завесы облаков, цеплявшихся за вершины гор, вечер стремительно переходил в ночь. Гигантские темные силуэты подступали к маленькой баскской деревушке сверху и снизу. Длинные мохнатые тучи закрывали горизонт, заволакивали вершины и пропасти, и вечно изменчивые горы казались еще громаднее в туманной фантасмагории сумерек. В этом было нечто странно-торжественное, словно из недр земли поднимались тени прошедших веков. Казалось, неведомый дух парил над этой величественной горной грядой, называемой Пиренеями, а может быть, то была хрупкая душа маленького народа, кровь которого текла в жилах Рамунчо и его матери. И вновь в сотканной из двух противоположных субстанций душе юноши, одиноко шагавшего сквозь дождь и мрак к своему жилищу, ожили необъяснимые и тревожные воспоминания о неизведанном.

Вот наконец и его дом, очень высокий, как это принято у басков, со старым балконом под узкими окнами, из которых струится в ночь свет лампы. У входа звук его легких шагов был приглушен толстым слоем опавших листьев, осыпавшихся с аккуратно подстриженных чинар, которые, по местному обычаю, образуют перед каждым жилищем что-то вроде атриума.

Она еще издали узнала шаги своего сына, эта суровая Франкита, бледная и непреклонная в своих черных одеждах, та, что некогда полюбила чужестранца и покинула ради него родные края, а затем, предчувствуя измену, нашла в себе силы вернуться в деревню и поселиться в одиночестве в обветшалом доме своих покойных родителей. Остаться там, в большом городе, и влачить жизнь докучной попрошайки… нет, лучше все бросить, уехать, и пусть ее Рамунчо, которого она еще недавно наряжала в шелка и кружево, станет простым баскским крестьянином.

С тех пор прошло пятнадцать лет, пятнадцать лет, как она такой же темной осенней ночью тайком вернулась в свой дом. В первое время, опасаясь насмешек прежних подруг, она избегала их общества и никуда не ходила, кроме церкви, молчаливая, высокомерная, закутанная в черную мантилью. Потом, когда пересуды понемногу затихли, она стала жить как прежде. Ее поведение было настолько безупречно, что в конце концов ей простили ее грех.

Франкита радостно вышла навстречу сыну и нежно его поцеловала. Оба они от природы были молчаливы и замкнуты и никогда не говорили друг другу лишних слов.

Рамунчо сел на свое обычное место, а она молча поставила перед ним тарелки с похлебкой и дымящимся вторым блюдом. Комната была тщательно выбелена известью, а в большом камине, украшенном вырезанной фестонами ситцевой занавеской, весело пылал огонь. На стенах были аккуратно развешаны фотографии в рамках: первое причастие Рамунчо, лики различных святых с надписями на баскском языке; Божья Матерь Пилар, заступница страждущих, четки, освященные буксовые веточки. На полках с ажурными занавесками из розовой бумаги с изображениями щелкающих кастаньетами танцоров или сцен из жизни тореадоров сверкали выстроившиеся в ряд кастрюли. От этих чистеньких стен, от этого яркого и радостного огня в камине веяло домашним теплом и уютом, а при мысли о сырой и промозглой ночи, о непроглядной черноте долин, гор и лесов душу охватывало блаженное спокойствие.