Читать «Ты сияй, звезда ночная» онлайн - страница 10

— Не знаю, — ответил я.

Кон ненавидит сочувствие и обожает измываться над публично рыдающими людьми.

— Уж такой он есть, — вздохнул я, вытерся окончательно и выбрался из ванной.

У Кона никогда не хватало толерантности для понимания тех, кто не задумывается — может, его собственный образ жизни почище всякой гомосексуальности?

Сразу после горячей ванны нет ничего приятнее минералки. Прямо-таки ощущаешь невинность воды, бегущей изнутри твоего тела. Чувствуешь себя непросто чистым — очищенным от и до. Я вышел на веранду и шумно отхлебнул воды.

— Смотреть не могу на бутылки «Эвиана», такое уродство, — заметила Секо. Она завернулась в одеяло и сжимала ладошками стакан подогретого виски. — Эй, чудо, хочешь, одеялом поделимся? Ты поосторожней, простынешь еще!

— Полный порядок, — сказал я. — Все идеально.

Я смотрел в подаренный Секо телескоп.

— Нет, что я точно не воспринимаю в бутылках от «Эвиана», так это непрочность. Это ж и не бутылки вовсе!

Я смотрел в телескоп. Вглядывался в небольшой, окутанный изящными тучками клочок небосвода. На моем круглом, ограниченном участке Вселенной сияли и перемигивались звезды — больше, чем можно сосчитать. Ослепленный сиянием Регула, я протер глаза. Свет, что пришел ко мне сквозь девятьсот световых лет.

А свет Проциона — через тысячу сто, а свет Капеллы — через четыре тысячи…

— Хочешь посмотреть?

Секо затрясла головой:

— Ну уж нет. Я что, в другую галактику собираюсь? Мне это абсолютно неинтересно… пойду лучше постель тебе согрею. — И она удалилась в спальню.

Я глаз не мог отвести от спины гладящей простыни Секо. Она так серьезно к этому относилась, прямо неестественно. Все, что нужно было, — чуть прогладить холодные простыни, но она надменно изничтожала утюгом каждую складочку, каждую морщинку, которую замечала, — в результате вся постель выглядела свеженакрахмаленной.

— Секо?

— Что? — Она улыбнулась, чуть склонила голову к плечу.

— Помнишь, что мы решили, когда собирались пожениться?

— Что? — повторила Секо. — Мы черт знает сколько всего тогда решили, ты о чем?

— Я — о личной жизни.

— Ты про Кона?

— Я про тебя.

Ее лицо застыло.

— Так. Ежели ты имеешь в виду Ханеки, то я послала его бесповоротно, и мы это уже сто раз обсуждали.

— Слушай, предполагалось, что мы оба свободны встречаться с кем-нибудь. Так мы договаривались перед свадьбой.

— Что ты, Муцуки, ты — это все, что мне нужно! — Голосок у нее ехидный. Штепсель вылетает из розетки. — Вали-ка в койку, постель готова. — Она резко обернулась, посмотрела в упор. — Давай залезай в кровать. Быстренько!

Я закрыл глаза. Заснуть не выходило. Я вертелся, ворочался, потом все же не выдержал — открыл глаза, покосился на кровать Секо. Она по-прежнему не была смята. Я бросил взгляд на часы. Изрядно к двум ночи!

— Не спишь еще? — воззвал я, натянул свитер и выполз из спальни. Секо обнаружилась в гостиной. Я чувствовал — воздух вибрирует от напряжения, я просто кожей ощущал ее дурное настроение. Яркий свет резал глаза, я проморгался — и увидел: Секо сидит на диване, склонилась над столом, молча, яростно рисует на листе бумаги. — Чем занимаешься? — спросил я, сколь мог небрежно, и украдкой взглянул на бутылку виски. К вечеру она была полна на три четверти, а теперь осталась едва треть.