Читать «Пока не пробил час» онлайн - страница 155

«А ведь старик приходил не просто навестить меня! – усмехнулся Викентий Павлович, качая головой. – Очень хотелось ему сказать: мол, не только евреи стреляют и убивают… Надо же, как его задело! Русский или украинец услышит о том, что другой украинец или русский совершил преступление, просто махнет рукой: мол, в семье не без урода. А здесь вон какое болезненное самолюбие. Может, в этом – одна из отгадок их национальной устойчивости?..»

29

Когда открытая рессорная коляска подвезла Викентия Павловича, Люсю и Катюшу к вокзалу, он увидел, что провожать его собралась чуть не целая толпа. Конечно, здесь был пристав – проводить губернского следователя входило в его обязанности. Но тут же, чуть в стороне от него, стоял и городовой Зыкин. А еще – доктор Бероев, издатель Селецкий, мировой судья, предводитель земского дворянства, госпожа Панина… Но первый, кто подошел к подкатившей коляске, был Юлиан. На его руку опиралось хрупкое юное существо с огромными серыми глазами, чистым лбом в обрамлении пушистых русых волос. Викентий Павлович впервые увидел Надю Кондратьеву и сразу подумал: «Как они подходят друг другу, эти двое! И ведь похожи: светлоглазые, красивые, одухотворенные лица… Дай Бог, будут счастливы!» Он сразу понял, что Надя – девушка веселая, энергичная, хотя сейчас она была тиха, печаль сквозила даже в улыбке… Он не удержался, погладил ее по руке и сказал тихонько:

– Все пройдет, сударыня, все пройдет!

Потом кивнул Юлиану:

– Постарайся, чтобы она скорее забыла все плохое…

Впервые он позволил себе назвать Кокуль-Яснобранского на «ты» – на прощание.

Когда вокзал скрылся из глаз и поезд пошел набирать ход, Люся, стоя у окна, весело отметила:

– Тебя провожали как настоящего героя.

– А тебе, дорогая, не помешало бы почаще видеть такие сцены. Вот тогда бы ты оценила своего мужа по достоинству!

– Выше, чем я, никто тебя не оценит!

Люся склонилась над ним, обняла за плечи, прижалась щекой к щеке…

В этот момент в двери постучали, и к ним заглянул официант в белой форменной куртке. Он сказал, что шеф-повар вагона-ресторана просит оказать честь и отобедать, поскольку все уже наслышаны о громком деле, которое раскрыл следователь Петрусенко. Им сервировали столик у окна. На десерт Викентий и Люся пили кофе, Катюша – оранжад.

– Помнишь, Люсенька, я рассказывал тебе… Когда ехал в Белополье, вот так же смотрел в окно и думал: «Какое невероятное совпадение! Второе убийство произошло именно в ночь после суда, словно нарочно опровергая виновность осужденного… Нет, это не может быть случайно!» И что же вышло? Я оказался прав! Хотя все произошло не так, как я предполагал вначале, но главное – это не было совпадением. Как говорили несколько поднадоевшие тебе древние философы: «Eppur si muove! – а все-таки она вертится!

– Кто вертится, папочка? Я сижу спокойно, доедаю мороженое!

Катюша и правда увлеченно скребла ложечкой по дну розетки, собирая остатки уже растаявшего мороженого. Викентий и Люся одновременно рассмеялись.