Читать «А-бомба» онлайн - страница 177

После выхода из госпиталя «национальный герой» превратился в уголовного преступника: он совершал подлоги, кражи со взломом, вооруженные ограбления. Однако он не думал скрываться и не интересовался добычей. Мучимый раскаянием, чувствующий себя ответственным за содеянное, Изерли не мог вынести, что его чествуют как национального героя. И он решил навсегда сбросить с пьедестала скомпрометированный образ.

Венский философ Г. Андерс, вступивший с Изерли в переписку и много сделавший, чтобы привлечь к его делу внимание общественности, отмечал, что «парадокс Изерли» в том и состоит, что ненормальными были признаны именно те поступки и реакции Изерли, которые с точки зрения разума, понятий о справедливости, человечности, совести как раз и являются единственно правильными и естественными. И Андерс подчеркивал, что ненормально в данном случае само общество, которое не понимает или не хочет понять Изерли, его правоту.

В конце Концов Изерли понял, что искупление его вины — в участии в общей борьбе за то, чтобы ужас Хиросимы никогда больше не повторился. Он обличал правительство, превратившее его в убийцу сотен тысяч людей, и всех тех, кто снова хотел сбросить атомные бомбы. Герой Хиросимы превратился в опасного для государства человека, которого нужно было изолировать от внешнего мира.

Ночью Изерли увезли в психиатрическую больницу «Сент-Инносенс» в штате Нью-Йорк. Там на него надели ручные кандалы.

— Мы вынуждены это сделать, чтобы он не выцарапал себе глаза, — пожав, плечами, «объяснил» смотритель.

Впоследствии Изерли перевели в психиатрическую больницу Вако в штате Техас. Здесь он стал просто № А-29465.

Итак, в Изерли заговорила совесть, и его объявили сумасшедшим, а президент Трумэн, по приказу которого он повел бомбардировщик в трагический рейс, до самой смерти пользовался почетом и неоднократно заявлял:

— Если бы я должен был сделать это снова я бы это сделал.

Совесть не очень мучила главных участников преступления. Тиббетс стал генералом американских ВВС. Суиней — ныне тоже генерал. Их не душат по ночам кошмары. Тиббетс цинично заявил: «Я успешно выполнил приказ… Каких-либо личных переживаний у меня тогда не было, у меня их нет и сейчас. Если завтра будет нужно сбросить где-либо еще более разрушительную бомбу, то я это сделаю точно так же». Суиней от него не отстает: «Я ни о чем не сожалею. Если бы мне пришлось повторить, я сделал бы это, не колеблясь». Ван Кирк, пилот с «Энолы Гей», был немногословным: «Одна бомба или тысячи бомб. Какая разница?» Морис Р. Джексон стал позднее президентом промышленной компании, производящей сложные машины, необходимые для развития атомной науки, при рождении которой он присутствовал. Вот что он думает: «Конечно, можно спросить себя, был ли это наилучший ход с тактической точки зрения, но это чисто академический вопрос. Что касается меня, я продолжаю считать, что, сбросив первую бомбу на вершину горы Фудзияма и снеся ей макушку, мы осуществили бы весьма наглядную демонстрацию. Но когда располагаешь только двумя снарядами, стараешься использовать их с максимальной эффективностью».