Читать «Убийство по подсказке» онлайн - страница 3

— Для убийства?

— Несомненно. Но мы бессильны что-либо сделать. Никаких отпечатков пальцев. Никаких ключей к разгадке…

Выйдя на центральную улицу, Базиль сразу почувствовал, как резкий порыв холодного, промозглого ветра легко проник через его летнее пальто. «Кому-то понадобилось наточить нож», — размышлял он про себя. В его воображении возникла темная, безликая фигура в предрассветном туманном свете. Мастерская. Базилю слышалось мерное гудение точильного колеса, он видел, как снопами разлетались холодные голубые искры, но никто не мог ни увидеть и ни услышать преступника, находящегося в маленькой мастерской в темном переулке, разделявшем надвое этот театральный район города. Для чего же такая таинственность, как не для хладнокровного, рассчитанного убийства. С точки зрения простого полицейского, это не вызывает удивления, но…

Как и большинство современных психиатров, Базиль Уиллинг верил в то, что человек не может совершить какой-то поступок, не имея при этом какого-то мотива, либо сознательного, либо даже бессознательного. Немотивированный акт — это такой же миф, как миф о единороге или морской змее. Даже простые описки, нечаянные ошибки глубоко коренятся в человеческой природе. Что за чувство заставило эту руку открыть вчера утром клетку и выпустить на волю канарейку? Какие бы эмоции ни вызывало это бедное двукрылое существо, сидящее в клетке, все же убийца, планировавший хладнокровно зарезать человека ножом, такого же человека, как и он сам, вряд ли способен испытывать чувство жалости.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЕРСОНАЖИ ПЬЕСЫ

Картинная галерея современного искусства находилась в фешенебельном небоскребе на последнем его этаже.

Внутри, в залах галереи, туда-сюда двигалась толпа приглашенных, главным образом женщины в дорогих мехах и нарядах. Все говорили без умолку.

Время от времени кто-нибудь из гостей спохватывался и бросал взгляд на картины, развешенные на стенах. Но в основном посетители потягивали через соломинки коктейли и любовались обломками гончарного искусства, расставленными на двух каминных досках-близнецах.

На кресле сидела девушка, повернувшись спиной к стеклянной стене. Она была художницей, но в ее привлекательной внешности не было ничего выдающегося. Сотни таких же девушек обладают кудряшками темно-каштанового цвета, у многих такие же серые глаза, отливающие синевой. Веснушки на ее носике заметно полиняли, как будто за последние недели она внезапно отказалась от жизни на открытом воздухе, на солнце, и забилась в какую-то затхлую конуру. На коленях у девушки лежал альбом, а в правой руке был зажат черный карандаш. Время от времени она быстро набрасывала рисунок, когда что-то привлекало ее внимание в толпе, — чей-то пикантный профиль, какая-нибудь сногсшибательная шляпка или какая-нибудь поразительная, нескладная корявая фигура.

Какой-то юноша с размаху плюхнулся рядом с ней на пухлый кожаный диван, не вынимая рук из карманов. Он был чуть светлее девушки и, вероятно, одного с ней возраста — ему было около тридцати лет. Глаза у него были слишком крупные и слишком круглые, очень широкий рот, а ноги очень длинные. Чувствовалось, что в эту минуту он был не в духе, как, впрочем, и сама девушка.