Читать «Юные годы» онлайн - страница 189

Помолчав немного, он продолжал:

— Помнишь, мы как-то говорили о существах, которые живут в океане на глубине пяти миль и без помощи глаз передвигаются на ощупь в кромешной тьме… в царстве вечной ночи… где лишь изредка мелькнет слабый фосфоресцирующий свет? И, если их извлечь из глубин, переместить ближе к дневному свету, они погибнут. То же происходит и с нами при приближении к богу. — Еще одна пауза. — Величайший грех — гордиться своим разумом. Я отлично представляю себе, что происходит в твоем уме. Ты свел все к понятию клетки. Ты можешь рассказать мне, из каких химических веществ состоит протоплазма. О, из самых простых. Но ты можешь сделать из этих веществ такое соединение, чтобы получилась живая материя? И пока этого не случится, Шеннон, придется жить в смирении и вере.

Снова наступило молчание. Мы почти дошли до поворота на Драмбакскую дорогу. Поворачивая к Толлу, прежде чем расстаться со мной и исчезнуть в тумане, каноник в последний раз взглянул на меня и сказал:

— Ты, возможно, и не ищешь бога, Роберт, но он ищет тебя. И найдет, дорогой мой мальчик, в конце концов найдет.

Я медленно побрел к «Ломонд Вью», обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. Казалось бы, я должен гордиться тем, что сумел отстоять свои взгляды, — это уже немало, когда у человека хватает мужества придерживаться собственных убеждений. Я же был сбит с толку, испуган и в глубине души чувствовал страшный стыд.

Если бы каноник Рош прибег к помощи обычных для его звания трюков, пустил бы в ход извечные фразы о кознях дьявола и тому подобном, я бы чувствовал себя правым. Достаточно было ему сказать одно неверное слово — и все было бы кончено. Если бы он пытался разжалобить меня сентиментальными ссылками на младенца, лежащего сейчас в яслях, я, быть может, прослезился бы, но никогда бы ему этого не простил.

А он дал мне отпор на основе моих познаний и спокойно доказал все мое ничтожество. Предположим, что Верховный судья все-таки существует. До чего же нелепо мне, крошечной частичке атома, хилой, еле ползающей букашке, бросать ему вызов. И какие ужасы, какие муки будут мне наказанием за это, и самой страшной пыткой будет сознание, что я отрицал его. Мною вдруг овладело неодолимое желание упасть на колени и в слепом смирении искать успокоения в молитве. И хотя меня колотила дрожь, я упорно противился этому желанию, инстинктивно ускоряя, однако, шаг. Когда же передо мной из тумана выплыли очертания «Ломонд Вью», безысходная тоска овладела моей душой, и я простонал: «О боже… если ты существуешь… какое рождество ты мне послал!»