Читать «Ром» онлайн - страница 16

Но вот он возвращается из глубинки. Как, его не сожрали ни тигровые кошки, ни крокодилы? Что, и удавы не переломали ему хребет? Ему что же, удалось живым и невредимым уйти из джунглей? Тем лучше, тем лучше. Старые первопроходцы приветствуют его — ведь этого требует вежливость.

Но тут человек начинает говорить о золоте, о розовом дереве, об эфирных маслах. Он бегает по кабинетам, пытаясь выбить концессии. Он хочет работать.

Этого тощего, как жердь, человечка с запавшими, уже бледнеющими от лихорадки глазами разглядывают пристально, в упор. На него смотрят с сочувствием. Должно быть, солнце ударило ему в голову. Ну точно, чего тут еще говорить. Работать хочет? Так что ж — пусть работает! Осталось только взять кайло, и пусть отправляется куда хочет. Как тут удержаться от смеха. Вот ведь простодушие-то!

«Я был рабочим; я возделывал каучук, и я был рудокопом на приисках… Из грязи до самого чрева и смрадной тени лесов, вызывающей лихорадку по десятку дней в месяц… Потом я стал бригадиром и плантатором. Тринадцать лет я вел с Природой борьбу, в которой гибнут самые лучшие…» — эти слова Жан Гальмо в 1919 году напишет Жоржу Мореверу во взволнованном письме, цитировать которое мне еще предстоит.

Приключение? Вот оно. Приключение с большой буквы: вкалывать, вкалывать, вкалывать.

Начинают с нуля. Надо заставить себя уважать. Об удовольствиях Лазурного берега приходится забыть. Никогда, ни в единый миг нельзя дрогнуть, дать слабину. Кругом засады и ловушки: что ж, тем лучше. Лес полон опасностей и безлюден: ничего не поделаешь. Люди согласны работать, только если найти к ним подход. Припугнув их, далеко не уедешь. А лихорадка? Хо-хо! Да разве это причина, чтобы бросить работу? Надо бороться. В лесу опасность таится повсюду — на холмах, в низинах. Впереди, позади. Надо держать ухо востро. Ружье должно быть всегда наготове, как и коробочка с хинином — в кармане.

Можно ли догадаться об этом, читая между строк об успехах Жана Гальмо?

Поговорим о них, об этих успехах. Вкладчики там, в Европе, радуются — ведь «Общество золотых приисков в Марони» звучит совсем неплохо. Теперь пусть-ка этот красавчик Гальмо выпутывается сам! Денег ему отвалили достаточно!

Если в расположенных на побережье городах климат здоровый, — позже напишет Жан Гальмо в своей брошюре, — то условия существования в глубинке — из самых суровых в мире. Рудокоп работает по колено, а часто и по пояс в грязи. Он, как и рабочий на каучуковых плантациях и лесоруб, живет в хижине, едва ли заслуживающей этого названия. Прожив несколько недель в сырой атмосфере лесов, он подхватывает малярию; болотная лихорадка и кахексия так и подстерегают его со всех сторон. Поскольку работодатели не предусмотрели никакой санитарной службы, есть участки, где смертность достигает 20–25 процентов. Питаясь быстро портящимися консервами, трудясь на семи ветрах, лишенный малейшей медицинской и фармацевтической помощи, вынужденный спать под открытым небом в гамаке, рабочий в Гвиане подчинен такому распорядку, какого не потерпела бы никакая цивилизация. Ценою каких страданий добыто золото, украшающее витрины наших ювелирных магазинов, и эфирные масла розового дерева, которые служат основным материалом для большинства духов!