Читать «Биржевой дьявол» онлайн - страница 52

— Я должен быть уверен, что проблемы с финансированием не будет. Разве тебе не придется уговаривать инвесторов и все такое прочее?

Рикарду небрежно махнул рукой.

— Рано или поздно придется. Но я абсолютно уверен, что деньги будут. А мое слово значит больше, чем любой документ на гербовой бумаге. Ты это знаешь, Освальду.

Боччи просиял.

— Отлично!

— Ты уже решил, под каким заголовком твои газеты подадут этот скандал с фавелами?

Так все и решилось. Проект Favela Bairro был похоронен. Bloomfield Weiss получила свой урок: красть сделки у Dekker безнаказанно нельзя. Наша миссия закончилась, можно было отправляться домой.

На меня нахлынула волна ярости. Я не мог поверить в то, что Рикарду действительно сделал то, что сделал. Я видел, что Изабель тоже едва сдерживает гнев. Однако ей нечего было сказать: если бы она не позволила Bloomfield Weiss перехватить проект, то он сейчас был бы в работе. Рикарду наверняка почувствовал, какие эмоции обуревали двух его коллег, но виду не подал.

Мы расстались с Боччи, забрали багаж в отеле и отправились в аэропорт, не произнеся ни слова. Летели мы, естественно, первым классом — Рикарду сам заказывал билеты. К своему неудовольствию, я обнаружил, что сидеть мне придется рядом с ним. Кресло Изабель было напротив.

Обед тоже прошел в молчании. Рикарду листал папки, вытаскивая их по одной из своего огромного кейса типа тех, которые обычно носят адвокаты. Портфеля обычного размера на двухдневную командировку ему бы явно не хватило. Я тупо смотрел на темное небо за стеклом иллюминатора. Мне вдруг подумалось, что босс даже не переночевал в Рио. Ему хватило часа на то, чтобы прикончить проект, над которым Изабель и Умберту трудились целый год.

Когда стюардесса унесла тарелки, я откинул спинку кресла и притворился спящим. Но заснуть мне никак не удавалось: боль в груди все еще досаждала, и к тому же мешало постоянное шелестение документов и царапанье авторучки по бумаге. Экий он неутомимый!

Внезапно я подумал, что весь банковский бизнес — это мир хищников. Идея была в том, чтобы улучшить жизни тысяч людей, а ее пустили псу под хвост только потому, что нельзя было позволить другим пожинать лавры. Я снова начал звереть. В конце концов я открыл глаза и полез в портфель, чтобы достать книжку. Это были «Островитяне» Евгения Замятина, русского писателя, прожившего несколько лет в Ньюкасле. Меня всегда убаюкивала музыка его прозы. Замятин ближе, чем любой другой писатель двадцатого века, подошел к пушкинскому уровню владения языком, хотя ему и недоставало абсолютной точности Пушкина в слове. «Островитяне» стали горьким сатирическим обличением лицемерия и моральной опустошенности промышленной капиталистической Англии, с которой он столкнулся. Он не знал и десятой доли правды. А умер в Париже в чудовищной нищете.

— Как дела с твоим аргентинским пакетом?

— Что? — Я оторвался от книги, обескураженно глядя на Рикарду.