Читать «...Специального назначения» онлайн - страница 158

Голуб продолжил прерванный налетом разговор:

— Понимаете, Виктор Кондратьевич! В штурмовых отрядах совместно действуют стрелки, саперы, артиллеристы, танкисты, огнеметчики. Успех приносит четкое взаимодействие. А ведь люди собраны из разных частей, плохо знают друг друга. Да и командиры не успевают сработаться…

Александр Александрович задел мое больное место. Еще во время боев за Познань и Прагу Варшавскую я смутно чувствовал, что для уличных боев существующая организация войск не очень подходит. Ведь даже штурмовые инженерно-саперные бригады, специально предназначенные для прорыва укрепленных полос и действий в городах, не имели в своем составе артиллерии и танков. В нашей же бригаде даже станковых пулеметов не было. Опыт боев в Берлине показывал, что для уличных боев нужны специальные штурмовые полки или бригады, состоящие из стрелковых подразделений, но с большим количеством саперов — по взводу, а то и по роте на стрелковый батальон. Эти части должны быть усилены огнеметчиками и химиками-дымзавесчиками. Естественно, им необходимы собственная артиллерия, самоходные орудия и танки. При такой организации четкое взаимодействие, видимо, будет организовано гораздо лучше.

Во второй половине дня 30 апреля до нас дошел слух — начался бой за рейхстаг. В оперативной группе Голуба пока точных данных об этом нет. Решаю побывать в 4-м батальоне и уточнить все на месте. От района Плецензее до моста Мольтке по прямой всего несколько километров. Однако попытка проехать туда наиболее коротким путем, по Биркенштрассе, окончилась неудачей. Сравнительно широкая улица оказалась совершенно непроезжей из-за заваливших ее обломков зданий, остатков баррикад, многочисленных воронок и пылающих зданий. Пришлось сделать крюк и ехать по Альт Моабитштрассе. С трудом добрались до набережной Кронпринца. Перед нами темные воды Шпрее. Река не широкая — каких-нибудь тридцать — сорок метров. Крутые берега, высотой до трех метров, одеты гранитом.

Около въезда на мост Мольтке стоит почерневшая от огня тридцатьчетверка. Из-за нее нам машет солдат-регулировщик:

— Стойте! Дальше на машине нельзя, могут обстрелять!

Бегом проскакиваем мост и сразу же сворачиваем направо — под прикрытие огромного, занимающего целый квартал, шестиэтажного здания из красного кирпича. Это и есть «дом Гиммлера».

Все окна первого этажа, выходящие к Шпрее, заложены кирпичом или мешками с землей. В стенах видны огромные проломы, некоторые еще дымятся. Встречаем солдата с забинтованной головой и рукой на перевязи. Он просит закурить. Затягиваясь папиросой, показывает на разрушения:

— Наши «ванюши» с того берега поработали. — И, заметив мое недоумение, поясняет: — Затащили на второй этаж и через Шпрее ударили…

В заваленном кирпичом и битым стеклом внутреннем дворе неожиданно встречаю заместителя командира 4-го батальона по политической части майора Чернова. Михаил Дмитриевич выглядит очень утомленным. Он коротко рассказывает, что подразделения батальона принимали участие в бою за «дом Гиммлера», взрывом проделали пролом в стене и помогли ворваться во внутренний двор, затем подорвали несколько баррикад на Кепигсплац.