Читать «Насельники с Вороньей реки (сборник)» онлайн - страница 88

Вертолёт сел на стойбище Дьячковых.

Судя по всему, там случилось то, чего я опасался, признаться, больше всего.

Возле трёх белых парусиновых палаток толпились обитатели стойбища. Оставшиеся обитатели. Потому что возле палаток лежали три свёртка размером с человеческое тело, прикрытые той же самой парусиной.

Это и были человеческие тела. Николай Трофимович Дьячков, Мария Мокеевна Дьячкова и Фёдор Михайлович Кобелев, их зять.

– Фёдор летал в Бубенино. Привёз водки три ящика. Дед Коля стал его увещёвывать, говорил, что олени разбегутся.

А Фёдор говорит – олени мне больше не нужны, мне люди из Москвы всё сказали. Что за то, что я на этой земле живу и ещё не вымер, нам деньги должны. И он эти деньги получит и будет жить как хочет. Безо всяких оленей. Потом вышел и трёх учугов возле палатки застрелил. Сказал, что ненавидит оленей и нас всех, – рассказывала дочь Николая Трофимовича. – Потом вернулся в палатку, стрельнул в папу и маму и сам застрелился…

– Алкогольное буйство, – понимающе кивнул Помыкалкин. – Им вообще наливать нельзя. А на каком вертолёте он в Бубенино смотался? Вертолёты здесь стаями не летают…

– Да вот с ними, – кивнула Светлана на Зиновия. Тот стоял под вертолётом и сосредоточенно рассматривал лопасти. – Они здесь четыре раза были, Фёдора возили на учёбу. Он всякий раз вусмерть пьяный возвращался…

Какие там две палатки, – вспомнил я свою весеннюю калькуляцию сухого остатка «благотворительного взноса» «Союза Земли» в сто тысяч долларов. Четыре семинара для малочисленных народностей Севера. С приглашёнными лекторами из Бостона и Кембриджа. И вот результат – три мёртвых тела и недоверие к приезжим людям. Да, печальный итог.

Парусину сняли с тел, и меня пригласили для опознания.

Что-то мне в этих телах показалось не так… Да, конечно.

Рана на груди Феди, вроде бы застрелившегося, была не в области сердца и казалась обширнее, чем у Дьячковых, в которых Федя стрелял. Судя по всему, в упор.

Выходное отверстие.

Свиридов перехватил мой взгляд и словно невзначай положил ладонь на губы. Я скосил глаза на Светлану, дочь Николая Трофимовича и жену Феди. Свиридов понимающе кивнул.

Светлана тоже спасала мужчин от созданного ими мира. По-своему. Именно она сделала последний выстрел – между лопаток своему мужу, убийце её отца.

И все мы будем молчать об этом всю жизнь.

Неожиданно Зиновий вышел из-под лопастей и направился к Помыкалкину. О чём-то заговорил. Я услышал: «Принадлежащие фонду документы… Необходимо изъять для отчёта… Будем весьма благодарны за содействие, окажем материальную помощь»…

«Следы заметает», – подумал я.

Сбоку к ним подходил Свиридов.

– Слушай меня, гнида, – сказал он тихо, но так, что от его слов стихли все звуки в стойбище и в воздухе только тихо звенел остывающий металл вертолётных турбин. – Марш в машину и не высовывайся. А то я тебя сейчас живо из свидетеля подозреваемым сделаю. И будешь ты у меня им, пока не уберёшься в свой город-герой Москву и не будешь сидеть в ней, боясь высунуть харю за МКАД. А высунешь – будет тебе, гнида, попытка к бегству. Усёк?