Читать «Арсенал эволюции» онлайн - страница 4
Андрей Сергеевич Морголь
может, даже постирает, — чем черт не шутит. Но к врачам дядю — ни-ни!
А то мало ли — вдруг подлечат ненароком, потом еще год с ним возиться.
Ну, уж нет! Подобные сроки в ее план «Барбаросса» явно не входили.
Квартирный вопрос надо решать быстро. И вот, Мария Федоровна, судя по
всему, халявное жилье движется на вас с неотвратимостью локомотива, а
я по-прежнему буду ютиться в съемном. Эх! Жаль, у меня такого дяди
нет. Завидую!
Квартирка у Палыча была, конечно, не фонтан, зато трехкомнатная.
Запах ветхости, традиционный для таких апартаментов, с радостью
бросился туманить мой и без того сонный организм. Коридор запомнился
допотопными совковыми обоями, половиками, цвет которых, наверное,
затруднительно было установить даже при покупке, покосившимися
антресолями и каким-то измученным пытками гибридом лавки с тумбочкой
для обуви. Всем своим видом это извращенное создание рук человеческих
говорило: «Не садись на меня, если в тебе больше двадцати килограммов,
— я развалюсь. Хозяин, прошу, не выкидывай меня — я еще пригожусь».
Валявшийся неподалеку добротный металлический язычок для обуви
выглядел угрожающе.
Мария Федоровна провела меня в комнату, которая, судя по наличию в
ней телевизора, являлась залом. Леонтий Палыч лежал в одних семейниках
на конгломерате из подушек и одеяла, скомканных на кровати в дальнем,
самом темном углу помещения, и шумно хрипел. Дышал он часто,
прерывисто, синюшные губы жадно хватали воздух, а глаза, казалось,
бешено вращались под закрытыми веками. Старик с ног до головы покрылся
липким холодным потом, и еще от него исходил просто невыносимый
тухло-сладковатый запах, который поневоле вызывал под ложечкой вполне
ощутимые спазматические волны. С тех пор как я видел старика в
последний раз, а это было больше месяца назад, Палыч сильно исхудал,
черты его лица заострились, а кожа приобрела какой-то землистый
оттенок.
— И давно он так? — Я спрятал лицо в ладони, якобы задумавшись, и
дышать старался через рот, но запах прошибал насквозь.
— С полчаса. Поначалу спал спокойно, правда, очень долго. В это
время он кушает обычно. А потом как захрипел, как заметался — вон,
постель всю взбил. И пена ртом пошла, красненькая.
Обычно в таких ситуациях стариков окружает целый арсенал пилюль,
таблеток, порошочков, скляночек с микстурами, отварами, а также
бабки-шептухи, вооруженные охапками сушеных целебных трав и мышиным
пометом. Леонтий Палыч же всех этих радостей предсмертного одра был
начисто лишен и героически коротал последние часы в гордом
одиночестве. В том, что он умирал, лично у меня не возникало никаких
сомнений. Также, судя по отсутствию до сих пор врачей и горстей пилюль
вокруг, я окончательно убедился в желании заботливой племянницы
любимому дяденьке доброго здравия.
— Что нам теперь делать? — подала она голос.
А то ты не знаешь! Конечно, кричать: «Шампанское в студию!» — и
петь песню «Мечты сбываются», подумал я, а вслух сказал: