Читать «Одинокая птица» онлайн - страница 28

Я кивнула.

— Немножко полетала по комнате, а потом села на подоконник и стала долбить его клювом.

— Бабушка не возражала?

— Ей не обязательно вмешиваться в мои дела.

Доктор понимающе улыбнулась.

— И как летает наш пациент?

— Очень быстро. Иногда зависает в воздухе и потом меняет направление или пикирует вниз. В общем, фигуры высшего пилотажа.

— Тогда он снова готов к самостоятельной жизни. Рада, что не нужно держать его еще неделю. Свиристели скоро улетят в Сибирь.

— В Сибирь? В такую даль?

Усевшись на персиковую ветку, птица стала чистить перышки. Страшно даже подумать, сколько взмахов крыльями придется ей сделать, чтобы пересечь Японское море.

— Для перелетных птиц это не расстояние, — успокоила меня доктор, угадав мои опасения. — Кстати, свиристели выводят птенцов в Сибири. Так что нашей птичке дорога эта знакома. Вот только нужно какое-то время, чтобы она нашла здесь своих сородичей. Птицы мигрируют стаями, а не в одиночку.

Стая стаей, но лететь-то над океаном. Ни поесть, ни передохнуть…

— Я никогда не держу у себя птиц дольше, чем необходимо, — продолжала доктор. — Особенно если они отбились от стаи. В одиночестве они на воле долго не протянут.

— Почему?

— Они теряют интерес к жизни. За вашу птицу я не слишком волнуюсь: этот свиристель уже взрослый. Через неделю-другую найдет себе компанию. А вот, скажем, птенца воробья или дрозда я бы не отпустила. Оставшись в одиночестве, многие птенцы даже не разевают клюв, чтобы что-нибудь проглотить. Попросту не хотят ни есть, ни вообще жить. Сдаются. Другого объяснения не нахожу.

Свиристель между тем соскочил с ветки и стал клевать дольку дыни. Проглотил несколько кусочков, вернулся на привычное место и снова затянул свою странную песню.

— Вам не грустно расставаться с ним? — участливо спросила доктор.

— Нет. Главное, что он выздоровел. Одна только вещь меня беспокоит.

— Какая?

— Как он найдет других свиристелей?

— А вот прислушайтесь к его песне. Это не просто чириканье. Это зов, условный сигнал.

Так птицы и находят друг друга. Сначала попоют, потом прислушаются и, может, услышат ответ. К тому же мы отвезем его туда, куда обычно слетаются свиристели. Я знаю такое место.

— Мне хотелось бы поехать с вами.

— Конечно! Вы ведь его выходили. Значит, вам и на волю его выпускать.

Я шагаю вслед за доктором Мидзутани по узкой тропинке, проложенной через лес, окаймляющий город с севера. Мыс мамой часто здесь бродили. С тех пор как она уехала, я, конечно, здесь не бывала. Под ногами — грязь и гравий. В воздухе пахнет сосновыми иглами, мхом, корой кедра, прошлогодними листьями. Наш свиристель смирно сидит в сумке, глядя строго вперед.

— Вот здесь, — сказала доктор, когда мы очутились на небольшой поляне.

Я поставила сумку с птицей на землю.

— Видите? — указала она на десяток виргинских черемух, растущих метрах в двадцати от нас. Листья на них еще не распустились. С голых ветвей свешиваются черные колокольчики прошлогодних ягод. — Свиристели — прирожденные кочевники. Никогда не угадаешь, где они будут обитать сегодня. Прилетают неизвестно откуда, все съедают и тут же исчезают. Но здесь я их вижу каждую весну: они любят эти засохшие ягоды. Скоро снова прилетят.