Читать «Злоключения добродетели» онлайн - страница 37

«Что касается меня, – заявил другой, – то я давно уже на это решился, меня смущало лишь то, что придется действовать в одиночку».

Я не стану пересказывать продолжение этого разговора. Далее последовали профессиональные детали, которые я не запомнила. Меня с этого момента волновало лишь одно: необходимость любой ценой спасти жизнь несчастной жертве искусства врачевания, развитие которого, несомненно полезное во всех отношениях, в моих глазах все же не стоило крови невинного ребенка.

Друзья разошлись; Роден лег спать, не сказав мне ни слова. На следующий день, тот самый, предназначенный для безжалостного жертвоприношения, он предупредил меня, как обычно, что вернется с другом лишь к ужину, как накануне. Едва за ним захлопнулась дверь, я приступила к исполнению своего замысла. Небеса этому благоприятствовали, но я дерзну усомниться, что скорее входило в их намерения – помочь невинной жертве или покарать бедную Софи за сострадание? Я просто изложу факты, сударыня, и вы сами судите, насколько необъяснимы мотивы Провидения: я постаралась оказать содействие его целям и была за это жестоко наказана.

Я спускаюсь в погреб, снова расспрашиваю девочку – те же речи, те же страхи. Пытаюсь выяснить, куда кладут ключ, когда выходят из погреба. «Не знаю, – отвечает она, – кажется, его уносят с собой...» На всякий случай шарю по песку, наконец что-то заскрипело у меня под ногами, нагибаюсь – это ключ, отпираю дверь... Бедняжка бросается мне в ноги, орошает мои руки слезами благодарности, и, забыв о том, чем я рискую и что меня ожидает, я тихо вывожу девочку наружу, чтобы никого не встретить на пути, веду ее на лесную тропку, обнимаю, наслаждаясь зрелищем ее счастья и, думая о радости, которую она доставит отцу, быстро возвращаюсь. В назначенный час приходят наши хирурги, воодушевленные надеждой выполнить свой бесчеловечный план. Они весело ужинают и торопятся поскорее спуститься в погреб. Самое лучшее, что я смогла придумать, чтобы скрыть содеянное, – это выломать замок и положить ключ туда, где я его нашла, надеясь, что они подумают, будто девочка сбежала сама; но хирурги были не из тех, кто позволяет так легко себя одурачить... Врывается разъяренный Роден и набрасывается на меня с кулаками, заставляя рассказать, что я сделала с ребенком, которого он держал взаперти. Я отпираюсь; но кончается тем, что я во всем чистосердечно признаюсь. И тогда двое негодяев обходятся со мной с беспримерной жестокостью. Один предлагает мне самой занять место спасенного ребенка, другой угрожает еще более страшными пытками. Все эти речи чередуются с побоями, меня бросают от одного к другому, пока у меня не закружилась голова, и я падаю наземь, лишившись чувств. Тогда их ярость поутихла. Роден возвращает меня к жизни, и, как только я прихожу в себя, они приказывают мне раздеться донага. Я с содроганием подчиняюсь. Когда я оказываюсь в состоянии, которого они пожелали, один из них держит меня, другой – оперирует. Они отрезают мне по одному пальцу на каждой ноге, затем приводят в чувство и каждый выдирает мне по зубу в глубине рта.