Читать «Фромон младший и Рислер старший» онлайн - страница 39

Зато какая сенсация на фабрике, когда Рислер-старший появляется в будний день в черном сюртуке и парадном галстуке!

— Ты что это, на свадьбу собрался? — кричит ему из-за своей решетки кассир Сигизмунд.

А Рислер отвечает не без гордости:

— Сегодня приемный день моей жены.

Скоро все в доме узнают о приемном дне Сидони, а дядя Ахилл, присматривающий за садом, не очень-то доволен: он обнаружил, что обломаны ветви у зимних лавров, при входе.

Рислера стесняет новый сюртук, он снимает его и, засучив белоснежные манжеты, усаживается перед доской и рисует при ярком свете, вливающемся в большие окна. Но мысль, что жена ждет гостей, не выходит у него из головы, беспокоит его, и время от времени он со вздохом облекается в сюртук и идет к себе.

— Пришел кто-нибудь? — спрашивает он робко.

— Нет, сударь, никого.

Расставив вокруг себя кресла и стулья, Сидони с видом особы, принимающей гостей, восседает в великолепной красной гостиной. Да, у них теперь есть гостиная с обитой красным штофом мебелью, с консолью между окнами и красивым столиком на ковре со светлыми цветами. Там и сям книги, журналы, корзиночка для рукоделия, сплетенная из шелковых желудей, букетик фиалок в хрустальной вазе, зеленые растения в жардиньерках. Все это расставлено точно так же, как этажом ниже, у Фромонов, но только вкус — эта невидимая грань, отделяющая утонченное от вульгарного, — еще не выработан здесь. Это как бы посредственная копия с прекрасной жанровой картины. На самой хозяйке слишком новое платье. Скорее похоже, что она в гостях, а не у себя дома. Впрочем, в глазах Рислера все великолепно, безукоризненно, и, входя в гостиную, он уже собирается высказать это, но, заметив разгневанный взгляд жены, бедный муж робко останавливается.

— Смотрите, уже четыре часа!.. — говорит она ему, сердито указывая на часы. — Никто не придет… Но больше всего меня возмущает Клер: неужели она не могла подняться ко мне?.. Я уверена, что она дома… Я слышу ее.

И действительно, с двенадцати часов дня Сидони прислушивается к малейшему шуму в нижнем этаже, к крикам ребенка, к стуку затворяемой двери. Рислеру хочется уйти, избежать повторения утреннего разговора, но его жена решает иначе. Пусть хотя бы он побудет с нею, раз все покинули ее. И он остается и сидит, неловкий, точно пригвожденный к месту, как человек, который не смеет пошевельнуться во время грозы из страха привлечь молнию. Сидони нервничает, ходит взад и вперед по гостиной, то переставит стул, то снова водворит его на место, мимоходом посмотрит на себя в зеркало, позвонит горничной, чтобы та справилась у Ахилла, не приходил ли кто к ней. Он такой злюка, этот Ахилл. Может быть, когда спрашивают ее, он отвечает, что ее нет дома.

Но, нет… Швейцар никого не видел.

В гостиной унылое молчание. Сидони стоит у левого окна, Рислер — у правого. Обоим виден маленький садик, который уже начинают окутывать сумерки, виден черный дым, выбрасываемый высокой трубой в низко нависшее небо. Первым освещается в нижнем этаже окно Сигиэмунда. Кассир сам с необычайной тщательностью заправляет лампу, и его длинная тень движется перед огнем, сгибается у решетки. Все эти привычные подробности на минуту отвлекают гнев Сидони.