Читать «Добрый мэр» онлайн - страница 25

— Стало быть, вы провели ночь в камере? — спросил Тибо голосом, которым обычно говорят с пожилыми глуховатыми тетушками.

— Та, хаспатин мэр! — Голосовые связки старого пьянчуги были обожжены регулярной рвотой.

— Думаю, это лучше, чем спать на кладбище, а?

— Та, хаспатин мэр! Што и ховорить!

— Завтрак тебе дали приличный?

— Та, хаспатин мэр! Только я ехо не шъел. Не ошень хателошь.

— Представляю. Ну хорошо. Слушайте. Вот какое решение я принял. Проведенное в камере время засчитывается вам за наказание, а сейчас можете быть свободны. Но не попадайте сюда больше, иначе вас ждут суровые последствия. Понятно?

— Та, хаспатин мэр!

— Всё, можете идти.

Старик встал со скамьи подсудимых и поковылял прочь. Толпа у дверей расступилась, отшатнулась от него и от зловония его толстого твидового пальто, пропитанного грязью годами не мытого тела. Со своего возвышения у противоположной стены Тибо читал на их лицах те самые чувства, которые сам испытывал к ним. Как бы низко они ни пали, они могли презирать кого-то, кто был еще ниже. А есть ли кто-нибудь, кто презирает его самого, Тибо Кровича?

— Следующий! — прокричал секретарь. — Питр Стоки!

К скамье подсудимых развязной походкой прошел низенький человек. Было в нем что-то пренебрежительно-высокомерное — сразу видно, стреляный воробей. Заносчивый и грубый тип. Стоки уселся на скамью подсудимых и стал посматривать по сторонам с вызовом во взгляде, время от времени шмыгая носом и почесывая кривоватым пальцем переносицу.

Тибо наклонился вперед.

— Господин Стоки, вы обвиняетесь в избиении своей жены. Признаете ли вы себя виновным?

В этот момент со своего места поднялся Емко Гильом, самый толстый адвокат во всем Доте. Тибо показалось, что он услышал, как заскрипели его колени. Обширное чрево Гильома колыхалось, словно громадное желе, рубашка между пуговицами расходилась, и Тибо поймал себя на том, что пытается разглядеть адвокатский пупок — словно фермер из глубинки, приехавший на ярмарку и подглядывающий за представлением сквозь дырку в шатре.

— Я представляю интересы господина Стоки, — сказал Гильом. В голосе его слышались странные хрипы и присвисты, словно в органную трубу залили топленый жир. — Господин Стоки не признает себя виновным.

Секретарь вызвал первого свидетеля — констебля, крепко сбитого человека средних лет с респектабельными бакенбардами. Тот рассказал, что его вызвали в дом Стоки соседи, которые услышали крики и звук ломаемой мебели; упомянул о синяке под глазом госпожи Стоки и пересказал историю, которую поведала ему сама госпожа Стоки, а он слово в слово записал в записную книжку.

— Был ли господин Стоки в этот момент трезв?

— Нет, ваша честь, господин Стоки не был трезв в тот момент.

— Стало быть, господин Стоки был пьян?

— О да, господин Стоки был, несомненно, пьян.