Читать «Запах серы» онлайн - страница 19

Пух спальных мешков был как нельзя более кстати на экваториальном вулкане, где сырость добавляется к холоду высокогорья, а ледяной дождик частенько переходит в снежную крупу. Снег покрывал тонким слоем наше мертвое царство, выглядевшее на фоне серых туч и султана над кратером весьма необычно. Облака временами забирались в самый кратер. Они переваливали через гребень и медленно стекали по стенке, то разрываясь на клочья и постепенно испаряясь, то растекаясь и заволакивая нас. Мне было известно по опыту, что такие туманы могут держаться долгие часы. В белом облаке невозможна никакая научная или техническая работа, да и передвигаться в нем небезопасно: исчезают ориентиры и нельзя наверное знать, где зияет пасть главного колодца.

Схождение в ад

Лебедка была наконец готова. Я решил, что мне полагалось стать подопытным кроликом, равно как и пожать плоды первого успеха. Естественно, я не мог взваливать на других риск спуска. С другой стороны, не хотелось никому уступать радость первых шагов по дну колодца.

Не помню, чтобы я испытывал особое волнение, повиснув над бездной. Я ни капли не сомневался в надежности лебедки, зато с самого начала полностью оценил свою привилегию: быть на переднем крае беспрецедентного эксперимента.

Занятия спортом приучают к стремлению побеждать — приходить первым, оставив позади соперников. Чем ты сильнее, тем меньше в тебе высокомерия. В этом меня убедило общение со многими чемпионами. Превосходство непременно сочетается у них с уважением к другим, и поэтому самые знаменитые оказываются зачастую наиболее скромными. Это не мешает им обладать той неистовой гордостью, без которой они не могли бы побеждать. На гордость клевещут, отождествляя ее с тщеславием. Я невыразимо презираю тщеславие и, замечая его в себе, прихожу в ярость. Прекрасно помню, как я «прощупывал» себя на первых метрах спуска в колодец. «Если бы на тебя никто не смотрел, — говорил я себе, — получил бы ты такое же удовольствие?» Сама постановка вопроса меня приободрила, и я уже без угрызений совести отдался во власть редкого наслаждения, которое дарует близость момента, когда ты должен очутиться там, где ничья нога не ступала до тебя. Ответ на поставленный вопрос был предельно ясен: удовольствие было бы таким же, даже большим, ибо в эту самую секунду в мозгу промелькнуло сожаление — хорошо бы оказаться в этом кратере в полном одиночестве, как в 1953 году, когда туман задержал товарищей на стенке…