Читать «Горькое счастье: Собрание сочинений» онлайн - страница 9

Лег черной глыбой, грубой и сырой, Обломок горный в белом водопаде И расчесал седое серебро На две живых, на две кипящих пряди. Разорванные грузною скалой, Они сольются снова в пенном звоне, Чтоб унести стремительно и зло Свой зыбкий бег от каменной погони. Но недвижим обломок древних гор, Упрямо вросший в грохот и струенье, Как в вечность устремленный взор Поверх земного, тленного цветенья.

«Раскрыв тяжелый старый чемодан…»

Раскрыв тяжелый старый чемодан, В его морщинистой и проржавевшей пасти, В пыли и мусоре, я обрела роман, — Он начинался прямо с пятой части. Старинный перевод. Звучал его язык Чуть-чуть неточно, важно и манерно. Вот кто-то подчеркнул: «любовь – роскошный миг» – И четко приписал: «Увы, как это верно!» А в тонкой затхлости слежавшихся страниц С зачитанными мягко уголками — Сухая роза дедовских теплиц Прозрачными крошилась лепестками.

«На дне морском, куда не смеет луч…»

На дне морском, куда не смеет луч Свое легчайшее просеять пламя, Лежит три века исполинский ключ От крепости, разрушенной врагами. Но ключ не знает. Он, считая дни, Ждет мужа, облеченного в порфиру… Так сердце верность тщетную хранит Уже не существующему миру.

ГОД

Я люблю оборот многоцветной твоей карусели, Год земной, золотой, и зеленый, и белый, как лунь, — Бури терпкого марта, цветущие вишни в апреле, Пьяный, солнечный май и спокойный зеленый июнь Будет рушить июль свои жаркие грозы нещадно И медвяный и светлый струиться из августа сок, И сентябрь подойдет, и тихонько рукою прохладной Он приспустит на небе сияющих дней колесо. И сквозь иней еще просияет прощально природа Золотым октябрем, ржавым пурпуром листьев горя, И, как долгие, долгие сонные сумерки года, Будут биться, и плакать, и мерзнуть дожди ноября. Закружатся снежинки бесшумною, белою пляской, И рождественской елкой запахнет декабрьская мгла, И мохнатый январь, новогодней пленяющий сказкой, Будет виснуть сосулькой за льдистым рисунком стекла. Будут пышны сугробы и сини студеные тени, Будут яркими искры и звонкой морозная сталь… И сквозь белую смерть, сквозь глухую метель сновидений, Как ребенок во сне, шевельнется несмело февраль.

«Деревянной кончил точкой…»

Деревянной кончил точкой Дятел выстуки свои. По стволу сквозной цепочкой Заструились муравьи. Прямо в легкую страницу Бухнул ошалевший жук, – Только лень пошевелиться, Не поднять блаженных рук. Мягкий ветер влажно-нежен, И суставы все полны Этой солнечной и свежей Сладкой тяжестью весны.