Читать «Новый Мир ( № 1 2000)» онлайн - страница 43
Новый Мир Журнал Новый Мир
Седой отпустил руку и стоял молча и неподвижно.
Илья смотрел на него насмешливо и сожалеюще:
— Нет, не буду я вас вербовать. Лучше, пожалуй, уволю.
Седой не услышал, повернулся и затрусил к машине. Охранники замерли в нерешительности. Илья расправил плечи и спокойно, не торопясь, направился к “зебре” перехода. Седой смотрел сквозь стекло в его спину и кричал в трубку телефона:
— Иваныч, он откуда–то знает про Гелю. Все знает: имя, фамилию, отчество.
Печенкин долго молчал.
— Он уходит, Иваныч! — напомнил Седой.
Владимир Иванович нервно хохотнул:
— Знаешь поговорку: жена узнаёт последней...
— Так она последняя и осталась! Что делать, Иваныч? Он уходит!
— Черт с ним, пусть уходит, — поставил точку Печенкин.
2
Бодро, весело вышагивал Илья по привокзальному рыночку; не обращая внимания на возмущенные крики баб, подхватил на ходу из отверстого мешка жменю семечек и, лузгая их, остановился у прилавка, за которым одиноко пребывал продавец корейской моркови. Полноватый, с глазами–щелочками, похоже, очень смешливый юноша–продавец не стоял на месте, а все время двигался: руки, ноги, туловище, голова, и с губ при этом слетали звуки яростных каратистских ударов:
— Бум! Джи! Кия!
Они смотрели друг на друга так, будто были знакомы сто лет, потом сто лет не виделись и вот теперь снова встретились.
— Ты Ким, — сказал Илья.
Кореец сдвинул у переносицы брови и проговорил несогласно и гордо:
— Я — Брюс!
— Нет, ты Ким! — настаивал Илья.
— Нет, я Брюс! Бум! Джи!
— Ну какой же ты Брюс, ты Ким! — Илья добродушно улыбался, но кореец увидел в этом насмешку. Он выскочил из–за прилавка, встал в боевую позу, однако Илья поднял вверх руку, показывая свою забинтованную ладонь. Кореец склонил голову набок, вопрошая.
— Бандитская пуля, — объяснил Илья.
Кореец понимающе кивнул и стал смотреть по сторонам в поисках подходящего соперника, чтобы доказать, что он — Брюс. Пьющие чай кавказцы, пьющие водку алкаши, омоновцы с автоматами и казаки с нагайками — все они были не соперники. Тогда кореец молча подхватил с прилавка ведро с морковью и направился в сторону станции. Илья взялся за дужку ведра с другой стороны, и они пошли вместе — дружно, весело, в ногу.
Переступая через переплетение рельсов и пролезая под вагонами, молодые люди вышли на другую сторону станции, где было пустынно и грязно. На высоком бетонном заборе, за которым возвышались корпуса железнодорожных складов, висел большой черно–красный плакат, на котором был нарисован, и довольно умело, штурмовик в черной рубахе, галифе и сапогах, поднявший руку в фашистском приветствии. Как солнце с расходящимися лучами, над ним сияла слегка закамуфлированная фашистская свастика. Грозная надпись внизу свидетельствовала и предупреждала: “Охраняет „Русский порядок””.
Перед закрытыми железными воротами прохаживался человек, который, быть может, позировал для этого плаката, — белобрысый верзила в черной форме с повязкой–свастикой на рукаве. На боку его болталась резиновая дубинка.
Еще больше прищурив прищуренный глаз, кореец оценивающе посмотрел на противника. Этот ему подходил.