Читать «Новый Мир ( № 1 2000)» онлайн - страница 177

А. В. То есть вы и сейчас остаетесь социалистом?

Ю. Б. В этом смысле — да.

А. В. Я спрашиваю потому, что многие авторы и сотрудники “Нового мира” проделали достаточно сложную эволюцию в 70 — 90-е годы. Скажем, нынешний главный редактор “Континента” Игорь Виноградов... мне кажется, что его мировоззрение сегодня существенно отличается от того, что было в 60-е годы, когда он заведовал в “Новом мире” сначала отделом прозы, потом — отделом критики. У вас такого не   было?

Ю. Б. У меня очень существенные произошли изменения, очень существенные. Как раз в 60-е годы я был в гораздо большей степени отрицатель социализма. Когда в 1974 году я начал писать — “в стол” — книгу о социализме, ее общий смысл состоял в отрицании социализма. Это я считаю необходимым моментом своего развития, но это момент преходящий, потому что это было отталкивание от нашей действительности. Сейчас я вообще стою на той точке зрения, что нет и “социализма вообще” (это большая терминологическая беда), а есть два или даже три типа социализма, которые не то что имеют между собой мало общего, но два из них являются полными противоположностями. Один полюс — тоталитарный социализм сталинского (гитлеровского) или брежневского типа. Промежуточный “китайский” вариант — когда политическая система тоталитарная, а экономика — рыночная. Другой полюс — современное западное общество, в котором впервые в истории сблизились ранее враждебные друг другу либерально-консервативная и социалистическая, социал-демократическая тенденции. Сегодня я сторонник этого современного демократического “социал-капитализма” или “капитал-социализма”. Вслед за Сахаровым я говорю о конвергентности, в этом моя позиция.

А. В. А вот что за эти три десятилетия изменилось в вашем отношении к “Новому миру” Твардовского? Давайте вспомним хотя бы тот момент, когда вы расстались с редакцией...

Ю. Б. Вы понимаете, тогда это было просто родное, свое дело, горячая работа, поглощавшая полностью, с убеждением, что ты делаешь то, что тебе посчастливилось делать. Уход из “Нового мира” стал для меня катастрофой, на несколько лет жизнь потеряла смысл. Вскоре к этому прибавилась смерть Твардовского. Я тогда часто повторял его строчки: “Мне даже и смерти не страшно. / Она, как и жизнь, позади...” Не смотрю ли я сегодня на тот “Новый мир” более критически? Да нет, наоборот! Я, пожалуй, еще больше убеждаюсь в исключительной ценности того умственного движения 60-х, которого “Новый мир” был представителем (объективно был, а субъективно — по-всякому...). Когда мы работали с Игорем [Виноградовым] в “Новом мире”, у нас много было всяких претензий — то по поводу недостаточного радикализма того или иного сотрудника, тех или других публикаций, то, напротив, их неосмотрительной, дразнящей рискованности. Это, может, бывало и справедливо, но целое выступило в своем полном значении только на расстоянии. Да, те годы, когда я работал в “Новом мире”, — счастливейшие годы моей жизни.