Читать «Трагедия казачества. Война и судьбы-4» онлайн - страница 218

Я поблагодарил офицера и вышел в коридор, мне стало не по себе. Я не говорил по-польски. Если же я буду говорить по-украински, они подумают, что я пренебрегаю их языком, а это только восстановит их против меня. Но что же мне оставалось делать? Даже в безвыходном положении не следует терять надежды и присутствия духа. Пан или пропал!

Я приблизился к последней двери и постучал. Мне ответили, и я вошел. В комнате сидело три-четыре молодых офицера в английской форме, но с польскими знаками различия. Тут же находился человек в штатском костюме, по возрасту старше офицеров. Они с почтением называли его «пан профессор». Как я узнал потом, представители армии генерала Андерса летом 1945 года посещали беженские лагеря и разыскивали в них поляков с целью вербовки в свою армию. Вероятно, поляки не верили, что их союзники допустят советизацию Польши и готовились, как казаки РОА генерала Власова, к освободительному походу на восток.

Когда я вошел, они замолкли и спросили меня, что мне угодно. Я в третий раз изложил мою историю, но теперь на чистом украинском языке и попросил дать мне для «пана коменданта» (так я назвал британского офицера) записку с подтверждением, что я украинец из Польши.

Моя просьба вызвала разгоряченный спор. Я внимательно следил за его ходом, хотя я не всегда понимал польскую речь, я сразу заметил, что офицеры высказывались против меня, а профессор был на моей стороне и старался урезонить их. Это ему, однако, не удалось. Один из офицеров повысил голос и произнес приговор: «Они резали нас, а теперь просят нас спасать их. Так пусть он едет к большевикам и получит по заслугам». Я не знаю, кого имел в виду поляк, говоря «они резали нас», но, очевидно, историческая вражда между поляками и украинцами взяла верх в его сознании. Мне отказали. Профессор сочувственно посмотрел на меня и развел руками. Все было кончено… Пропал!

Нет, не совсем, Бог не без милости, казак не без счастья! Я решил поставить на последнюю карту, возвратившись в кабинет англичан, на вопросительный взгляд пославшего меня офицера, ответил, что после беседы со мной поляки готовы подтвердить, что я рожден в Польше. Но так как у меня нет с собой письменных документов, они не хотят давать письменного подтверждения. Если господин офицер пойдет со мной к ним, они устно подтвердят сказанное мной. Офицер посмотрел на меня, я ответил на его взгляд. Наши глаза встретились. Наконец, он взял небольшой листок бумаги и сказал: «Идите!» Я взял листок, на нем широким почерком было написано: «Please let this man out».

Помню, как я был поражен, что офицер обращается к своим подчиненным со словом please — прошу. Под текстом неразборчивая подпись и овальная печать, на которой мне запомнилось всего одно слово — Intelligence.