Читать ««Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР» онлайн - страница 9

В Токио внимательно следили за ростом обороноспособности Советского Союза. В мае 1929 г. V Всесоюзным съездом Советов был принят первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР. В ходе его выполнения быстро росло промышленное производство,

что позволяло решать задачи укрепления материальных основ обороны государства. В годы первой пятилетки в СССР осуществлялась программа создания современной военно-технической базы для обороны и поднятия технической и боевой мощи вооруженных сил страны до уровня первоклассных европейских армий.

После разгрома в 1929 г. китайских милитаристских банд и русских белогвардейцев, которые устраивали вооруженные провокации на проходившей по территории Маньчжурии и принадлежащей СССР Китайско-восточной железной дороге (КВЖД) и нападали на советскую территорию, командование японской армии «резко изменило свои взгляды на Красную Армию». Перспектива усиления вооруженных сил СССР серьезно беспокоила составителей японских планов войны с Советским Союзом. В Японии вновь активизировались сторонники скорейшего нападения на северного соседа. В июле 1931 г. в японской прессе было опубликовано выступление на заседании кабинета министров генерала Койсо Куниаки, заявившего, что «выполнение пятилетки создает серьезную угрозу Японии… Ввиду этого монголо-маньчжурская проблема требует быстрого и действенного разрешения».

За скорейшее устранение «советской угрозы» выступал и посол Японии в СССР Хирота Хиротакэ, который рекомендовал начальнику генштаба проводить «решительную подготовку против Советской России и быть готовыми в любой момент начать войну с целью захвата Восточной Сибири». В шифровке в генштаб военного атташе японского посольства в Москве подполковника Касахара Юкио от 29 марта 1931 г. высказывалось мнение о том, что «Япония должна продвинуться, по крайней мере, до озера Байкал, рассматривать дальневосточные провинции, которые она захватит, как часть собственной империи и создать там военные поселения на долгие годы».

Составленный в конце 20-х гг. японским генеральным штабом план войны против СССР «Оцу» предусматривал нанесение ударов по советскому Дальнему Востоку с моря и с территории Кореи. После его тщательного изучения в Токио пришли к выводу, что до нападения на СССР необходимо укрепиться в Маньчжурии, чтобы использовать ее территорию и ресурсы для развертывания наступательных операций на советский Дальний Восток и Сибирь с нескольких направлений. Японские стратеги считали, что в самом начале военных действий необходимо перерезать в районе Байкала Транссибирскую железнодорожную магистраль. Командированный генштабом в марте 1931 г. в Маньчжурию и Корею полковник Судзуки Сигэясу докладывал в центр о трудностях ведения военных действий против СССР в случае высадки главных сил армии на побережье восточнее Владивостока. Не могли не учитывать японские стратеги и того, что военное выступление против СССР без активной поддержки других государств было рискованным.

18 сентября 1931 г., после завершения необходимых приготовлений, японские вооруженные силы спровоцировали так называемый маньчжурский инцидент, и через три месяца военных действий вся территория Маньчжурии была оккупирована японской армией. Захват Маньчжурии был чрезвычайно крупной по своим последствиям акцией в плане расширения колониальной империи Японии. Он оказал важное влияние и на последующее развитие японо-советских отношений, поскольку Япония оказалась в прямом пограничном соприкосновении с СССР.