Читать «Суть времени. Цикл передач. № 31-41» онлайн - страница 158

Если бы марксистский язык мог сковать ядро глобального противодействия империализму, мы бы жили сейчас при коммунизме. Но этого не произошло. В силу объективных причин. Потому что что-то было сказано и блестяще, а что-то нет. Если мы хотим реванша, то есть победы, а не невротического самоудовлетворения (сознательно не произношу более жёстких слов), то мы должны найти ошибки в своём проекте.

Вы не понимаете, что если мы не нашли ошибки в своём, любимом проекте, а этот проект рухнул, то мы дедушки и бабушки, обуреваемые ностальгией.

— Back to USSR. Бек ту еэсэса. Бе-е-е-к, бе-е-е-к, бе-е-е-к.

Так хотите? Так кто-то хочет, чтобы это всё происходило? Пусть так происходит на периферии, на самой далёкой, но не в центре.

Боксёр, потерпевший поражение, легкоатлет, проигравший Олимпийские игры, гимнастка, упавшая со снаряда, — все они анализируют ошибки. Свои — а не чужие. Почему? Потому что они хотят победить. И потому, что их тренеры днём и ночью сходят с ума для того, чтобы выявить эти ошибки и исправить. Выявить и исправить. Выявить и исправить.

Так ведут себя мужчины, которые хотят победить.

Всё остальное — это ностальгия. Это реставрационное «му-му». Оно 20 лет длится и ни к чему не идёт. Значит, была ошибка.

Была ошибка. И в марксизме она была. И в том проекте, который был сооружён, она была. И её надо выявить.

Так вот, к концу этого, последнего цикла передач я хотя бы пунктирно обрисую и эти ошибки, и методы их исправления с тем, чтобы в следующих циклах передач уже заняться подробным разбором всего этого. Но и это ещё не самое главное.

С каким врагом мы собираемся воевать? С каким врагом? С либералами? — Их нет уже. С неолибералами, с либероидами? Кто они? Самый точный термин по отношению к тому, что представляет собой то, с чем я воюю в «Суде времени» и в «Историческом процессе» — это постмодернистский враг.

Ну, и что? Кто-то собирается с постмодернизмом воевать с помощью чего? Ну, скажите честно… С помощью модерна, да? Рационального модернистского дискурса…

Но проиграл этот дискурс! Постмодернизм специально создан для того, чтобы его разгромить. С помощью чего? Того, что Дугин называет Традиционализмом (с большой буквы)? С помощью контрмодерна? С помощью возвращения в какую-то такую средневековую упёртость?

Но, во-первых, эта средневековая упёртость прекрасно находит общий язык с постмодерном. И в Ливии она его нашла. Западная сволочь и «Аль-Каида» нашли общий язык. И найдут его по всему миру. И всюду они его находят, потому что их интересует определённое мироустройство.

А во-вторых, это не наш язык. Это язык гетто. Никто же не хочет назад, в гетто. Так где же язык?

Если модерн разгромлен постмодерном, если контрмодерн — это гетто, и он связан с постмодерном, — то где же язык? Либо есть сверхмодерн, либо языка нет. И войны быть не может.

Кроме того, ведь не постмодерн же является окончательным врагом. Постмодерн — это только способ предуготовить зло, расчистить ему дорогу. Зло придёт после того, как постмодерн сломит волю к борьбе, уничтожит различения.

Религиозным людям очень близок язык пришествия Антихриста. Но вы же прекрасно понимаете, что, с точки зрения этого языка, вначале надо уничтожить различение. Вот когда грань между добром и злом, между скверной и благодатью будет стёрта, тогда «Добро пожаловать», — скажут адепты зла.