Читать «Кики Страйк — девочка-детектив» онлайн - страница 2

Оглядываясь назад, даже вообразить себе не могу, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не набросила поверх ночнушки старое пальто, не сунула босые ноги в розовые меховые боты и не выбежала из дому — поглядеть на яму поближе. Я уже убедилась, что в моей жизни такого рода счастливый случай выпадает нечасто. Упустишь — или, подобно столь многим, не распознаешь, — и нет никакой гарантии, что судьба подарит второй шанс. На краю ямы я встала на четвереньки и заглянула в провал. Туман к тому времени сменился ледяной моросью, что просачивалась сквозь шнуровку ботиков и текла по ногам. Под пальцами чавкала грязь; в чьей-то квартире, за одним из сотен темных окон, слепо глядящих на развитие событий внизу, глухо и предостерегающе завыла собака. В дыре по-прежнему болталась оранжевая веревка: узловатый конец утопал в слякоти на дне. Сама яма оказалась куда больше, чем я думала; там, где земля просто просела, ничего интересного не обнаружилось. Однако дыра открывалась в некое подземное помещение, вроде комнаты, что уходило чуть в сторону, и над ним-то почва еще держалась. А загадочное существо, между прочим, из необъяснимого великодушия оставило фонарик. Фонарик стоял торчком на столе: столб света освещал комнатушку; одну ее половину сокрушила и уничтожила статуя Фьорелло ла Гуардии, зато вторая половина сохранилась в целости и сохранности.

Есть на свете люди, для которых правила безопасности — превыше всего и которые к жизни подходят с опасливой осторожностью пчеловодов-любителей: в их глазах поступок мой оправдать ну никак невозможно. Да, признаю: индивид более ответственный никогда не пошел бы на поводу у любопытства. Более того, я отлично отдаю себе отчет в том, что здравомыслящие и рассудительные взрослые в большинстве своем склонны обходить опасность стороной и всякий раз, обнаружив разверзшуюся в земле яму, спешат поставить в известность органы власти. Слава Богу, мне было только двенадцать, и своего шанса я упускать не собиралась. С непривычки карабкаться по веревке в такую пакостную погоду оказалось непросто: я сорвалась и приземлилась в лужу рядом с Фьорелло ла Гуардией, что лежал, уткнувшись лицом в грязь, придавленный софорой. Морщась от боли, я оперлась на его правое ухо, встала и повернулась к свету. В комнате царила поразительная чистота. Пара взмахов веником — и хоть гостей принимай. На полу валялись комья земли да куст-другой — вот и все. В центре громоздились четыре обшарпанных стола в окружении разномастных стульев. На шероховатых кирпичных стенах висели позолоченные зеркала, краска чешуйками осыпалась на пол. Напротив красовался самодельный бар — деревянная стойка и три полки в глубине, заставленные странного вида бутылками. Я готова была поклясться, что эта комната вместе со всем ее содержимым к двадцать первому веку никакого отношения не имеет, да и к двадцатому вряд ли. Здесь царила глубокая старина. Я подобрала фонарик. Цепочка крохотных отпечатков ног уводила за стойку; я поспешила по следу. На самой верхней полке, рядом с темно-зеленой бутылью, скучала в одиночестве какая-то книга. Я вскарабкалась на стойку и, балансируя на шаткой опоре что твой акробат, потянулась к загадочному фолианту. Однако едва я притронулась к корешку книги, как фонарик выскользнул у меня из пальцев и, опрокинув по пути бутылку с вонючей жидкостью, со стуком упал на пол. Я засунула книгу в карман и спрыгнула со стойки за фонариком. Там, куда закатился фонарик, деревянные половицы покоробились, а одна словно бы слегка оттопыривалась. Я нагнулась, пригляделась внимательнее — половицы оказались сделаны из совершенно иного дерева, нежели соседние. А рядом с торчащей над полом доской, что, как я только теперь поняла, представляла собою искусно замаскированную ручку, было написано грязью: «Открой меня» — именно так, открытым же текстом, прошу прощения за каламбур. Я и послушалась. Ухватилась за край половицы, изо всех сил потянула ее на себя, покоробленные доски со скрипом приподнялись, — и глазам моим открылась еще одна дыра. В отличие от первой, что почти наверняка была природного происхождения, эта дыра была заметно меньше, и здесь явно постарались люди. С одной стороны колодца, рассчитанного на обладателя сравнительно крупных габаритов, крепилась металлическая лесенка. Я осторожно двинулась вниз; лестница пугающе заскрипела. Спустившись футов на пятьдесят вдоль стены из плотно слежавшейся земли и камня, я оказалась перед дверью, что открылась в гораздо более широкий туннель — он пролегал на глубине параллельно городской улице. Я шагнула в проем — и меня словно током ударило, точно я на контактный рельс в подземке плюхнулась. По спине пробежал холодок, пальцы затряслись, во рту пересохло, а волосы встали дыбом. Я не знала, захохотать ли мне от восторга или залиться слезами. Глубоко под нью-йоркскими улицами я обнаружила целую подземную систему — отчасти смахивающую на Эмпайр-Стейт-билдинг, египетские пирамиды или Великую Китайскую Стену, — при виде этакого чуда просто дар речи пропадет и челюсть отвиснет! Высотой примерно футов в двенадцать, с кирпичными стенами и потолком из прочных деревянных балок, туннель расходился в двух направлениях, и оба его конца, изгибаясь, терялись из виду, уводя в темноту. Вдоль стен взгляд различал по меньшей мере с дюжину дверей, и каждая — оформлена в своем стиле и цвете: одни — совсем простенькие и заурядные, другие — броско разукрашенные. Я потянулась было к хрустальной дверной ручке, и тут в комнате над моей головой послышались голоса и характерный топот тяжелых рабочих сапог по деревянному полу. Полагаю, самой естественной реакцией было бы спрятаться, но что-то подсказало мне, что потайной ход, через который я проникла в туннель, ни за что не должен быть обнаружен. Так что я проворно вскарабкалась вверх по лестнице в первую комнату, закрыла за собою крышку люка и стерла грязевую надпись. И только тогда осторожно выглянула из-за стойки бара. Посреди комнаты, потрясенно озираясь по сторонам, стояли двое муниципальных рабочих в оранжевых защитных жилетах.