Читать «Мой знакомый медведь: Мой знакомый медведь; Зимовье на Тигровой; Дикий урман» онлайн - страница 251
Анатолий Александрович Севастьянов
Однажды в полдень Росин распахнул дверь и увидел: на озере, у берега проступила над снегом полоска воды.
— Вода! Федор! Вода! Ведь мы по этой воде домой, представляешь, домой поплывем! Как все, будем жить, ты только подумай, как все! — Вадим черпал пригоршнями и разбрызгивал сверкающую на солнце воду.
Федор тоже подошел к воде, хмуро посмотрел на кусты.
— Ты сюда погляди.
Росин пожал плечами:
— Ничего не вижу. Ты о чем?
— Вода прошлую весну гляди куда поднималась. — Федор показал рукой на едва заметную белесую полоску. — Если и дальше тепло так попрет, опять столько воды будет. Затопит избушку, а плыть еще рано, по протоку лед не промоет.
…На глазах, почти как сахар в горячем чае, таял снег.
В три дня потемнело, набухло озеро. Появились забереги.
И вот на одном из них зашевелился и поплыл ком снега.
— Федор! Да это же лебедь! Смотри, прилетел!
Птица настороженно, как палку, выпрямила шею, посмотрела в одну сторону, в другую и, взмахнув большими крыльями, полетела дальше, на север.
— Теперь недолго, — сказал Федор, провожая глазами птицу. — Потерпим и коры поедим.
Росин тоже стоял в дверях и смотрел на улетающую на север птицу.
— Опять с луком охотиться можно. Ты бы сшил что- нибудь непромокаемое, а то, где ни ступишь, вода.
— С таким струментом не пошьешь. В избушке сидеть придется. Весной вода едкая, разом застудишься. Особливо на голодное брюхо. Вон уж у порога вода проступила. Скоро поплывем.
Красный шар солнца еще высоко над горизонтом завяз в непроглядном сером тумане. А под вечер над тайгой расползлась моросящая мелким дождем густая серая хмарь.
— Слышишь, Федор, как дождь шумит?
— Этот быстро снег сгонит, — ответил Федор.
Росину теперь было страшно спать. Он боялся, что уснет и больше не проснется. Каждый вечер его мучила эта мысль. И когда он просыпался, то просыпался с радостью, что жив.
Неспешно горел в чувале огонь. Пламя расползлось по костру и будто глодало свою пишу, оставляя от дров только хрящеватые рядки красных углей… Поздно ночью последний язычок пламени мигнул… мигнул еще раз и пропал, унеся с собой свет. Сразу зашевелились на нарах Росин и Федор. Темно — значит, время подбросить дров. Они научились помнить это даже во сне.
— Лежи, Федор, я встану.
Росин прыгнул на пол. Бултых!.. И ноги в воде.
— Неужто вода в избушке? — испугался Федор.
— Холоднющая, как лед! — Росин был уже снова на нарах.
За стенкой шумел ливень.
Федор бросил на угли клок сена. Оно вспыхнуло и на секунду осветило избушку. Черная вода уже подбиралась к нарам, к чувалу. Она залила всю избушку. Плавали дрова, кое–где всплыли жердины пола.
Сено сгорело — опять только угли было видно в чувале.
— Озеро из берегов вышло! — не то с радостью, не то с испугом проговорил Федор.
За дверью шум ветра мешался с шумом ливня.
— Вадя, лодка!
Глава двадцать девятая
Лодку, к счастью, удалось найти.
Теперь она маленькой пирогой плыла по весенней, в солнечных зайчиках воде.