Читать «Телегония, или Эффект первого самца» онлайн - страница 5

А ведь так хорошо все начиналось. Биофак, крупная научная лаборатория, где стажировалась, аспирантура, кандидатская степень… У меня не было волосатой руки наверху, но и в биологию рвалось не так много девушек, и ученые мужи почему-то относились ко мне с явной симпатией. Так что я быстро прошагала вверх по узким крутым ступенькам высшего образования и наконец попала в лабораторию к профессору Даниилу Конькову.

Профессор занимался влиянием высоких температур на раковые клетки. Было установлено, что при температуре выше сорока двух градусов они гибнут. Проблема состояла в том, что при этой же температуре гибли и все остальные клетки живого организма. Необходимо было найти зазор буквально в сотую долю градуса, так чтобы здоровые клетки выживали, а измененные – нет. Искать этот зазор поручили мне.

Исследование тянуло на полноценную докторскую диссертацию, и я проводила в лаборатории дни и ночи. В конце концов нужная температура была найдена, я лично провела не меньше сотни экспериментов, в ходе которых убедительно доказала, что при нагревании в термальной ванне погибнут только пораженные клетки. Потом провела три десятка опытов на лабораторных мышах. И вот было решено провести эксперимент на реальном больном. Четвертая стадия опухоли прямой кишки, метастазы – шансов выжить у него не было. Он подписал все нужные бумаги, снимая с меня ответственность, и мы приступили.

В присутствии десятка экспертов несчастному больному дали наркоз и погрузили в термальную ванну. Включили термостат, и через несколько минут из ванны пошел густой пар. Я вскочила, что-то выкрикивая, но было уже поздно. Этого просто не могло произойти, но… Он сварился в этой ванне.

У меня начался такой нервный срыв, что родители вместе с удрученным профессором отправили меня от греха подальше в крымский санаторий, где лечились такие же нервно-сорванные. А пока я отдыхала от психической травмы и в кошмарах видела поднимающееся из кипящей ванны обваренное тело, остаткам моего душевного здоровья был нанесен новый, не менее сильный удар.

Мой жених Игорь, тоже выпускник биофака, работающий в соседней лаборатории над проблемами наследственности, решил отказаться от сомнительной невесты. Тем более на подходе была несомненная удача – дочка того самого профессора Конькова, двадцатилетняя студентка биофака Илона.

Игорь прислал в мой нервный санаторий письмо. В нем он подробно расписал охватившее его негодование, когда он узнал о кошмарном происшествии. Еще бы, сварить живого человека – такого себе не позволяла даже средневековая инквизиция! Разумеется, чувствительная натура, каковым является он, Игорь, никак не может вынести общения с такой законченной садисткой, как я. Поэтому он убедительно просит не звонить ему и не присылать эсэмэски, а то даже от воспоминаний обо мне у него поднимается давление и трясутся руки.