Читать «Бахмутский шлях» онлайн - страница 9

— Я за вами приехал.

— Как за нами? — не поняла мама.

— Своих уже отправил на станцию. И вам пора уезжать, фронт близко…

Мама сделала усилие, приподнялась на локте. В ее глазах были испуг и растерянность. Она посмотрела на меня, и глаза ее увлажнились.

— Бедные дети!.. Неужели сюда придут фашисты?

Дядя Андрей не ответил. Он встал, прошелся по комнате, затем подошел к маме.

— Если можешь подняться — собирайтесь. Вера тоже едет с нами.

Мама взялась обеими руками за спинку кровати, хотела встать, но только слегка приподнялась, покачнулась и снова опустилась на постель. На лбу у нее выступили капельки пота.

— Нет, не могу, — устало проговорила она. — Оставьте меня… Его возьми с собой, — кивнула на меня мама.

— Эх, сестра, сестра, — покачал головой дядя Андрей, — не вовремя ты заболела.

Мама, казалось, не слушала его, она смотрела на меня, и крупные слезы катились по ее осунувшимся за это время щекам.

— Андрей, возьми его с собой… Спаси…

Определенно я не представлял себе, какое горе к нам приближается, но по всей обстановке, по необыкновенному волнению взрослых чувствовал, что надвигается что-то страшное. Люди покидали свои дома и уходили. Нам тоже надо уходить, но мама не может и просит дядю спасти меня. Спасти… А как же она останется одна? Ведь мама не может даже с кровати встать и подойти к столу.

Я подошел к маме, словно боялся, что дядя Андрей возьмет меня сейчас и увезет от нее навсегда. Он как-то особенно посмотрел на меня и, обращаясь к маме, проговорил:

— Одной нельзя оставаться. Он тебе нужен. Ты как, Петро, сам-то думаешь?

— Я с мамой… — проговорил я.

— Правильно. Матери нужна помощь. — Он встал. — Ну что ж, сестра, прощай! — Он поцеловал маму. Потом взял меня за руку, и я увидел, как под правым глазом у него запрыгала какая-то жилка. — Прощай, Петро! Смотри, тебе будет очень тяжело. Ты еще мал, но, если что случится, старайся поступать умно. Помни, что ты советский человек, что ты пионер даже тогда, когда тебе нельзя будет носить красный галстук. Понял?

Я смутно понимал, о чем говорил дядя. Я не мог себе представить, почему нельзя будет носить красный галстук. Ведь это так обыкновенно, так привычно, что иначе и быть не может. Но раз дядя говорит, значит надо быть и к этому готовым. Я кивнул ему в знак согласия: понял.

— Эх, Петро!.. Трудно тебе это понять, конечно. Фашисты идут! Они хотят захватить всю нашу землю, а народ наш превратить в рабов…

— А мы не дадимся.

— Не дадимся, это верно. Вот об этом всегда и помни: мы не рабы и рабами не будем. — Дядя Андрей снова обратился к маме. — Алексею оставаться нельзя, пусть не прозевает. Я постараюсь его увидеть. Если не встречу, передайте ему, чтобы бежал на станцию, там найдет наш эшелон.

Дядя ушел, и будто все кончилось, словно он унес от нас то, чем мы жили до сих пор. Другого еще ничего не наступило, и было какое-то затишье, зловещее затишье перед страшной бурей.

Это затишье ненадолго нарушил перед вечером Лешка. Он как угорелый прибежал домой, схватил свой мешок, наскоро попрощался, так что мама не успела опомниться, и ушел. Я выскочил вслед за ним и на улице догнал его.