Читать «Бахмутский шлях» онлайн - страница 29

— И я клянусь, Петька! — У Митьки заблестели на глазах слезинки, мне странно их видеть, но чувствую, что у меня от волнения тоже выступают слезы.

Но я не стыжусь их, не стыдится их и Митька.

— Клянемся! — говорим мы вместе и молча взбираемся на самую высокую кучу.

Отсюда как на ладони видна вся Андреевка. Вот внизу по балке рассыпались спрятавшиеся в садах домики «деревни». Сквозь оголенные ранними заморозками деревья видны красные и белые черепичные крыши. Длинные извилистые улицы круто взбираются на гору — там больница, клуб, школа. Справа, чуть особняком, стоит большой кирпичный завод. Его сушильные сараи, механический глиномешальный цех теснятся почти над самым обрывом глубокого карьера. Над всеми постройками, как наседка над цыплятами, возвышается белая печь с высокой трубой.

Мать рассказывала: когда-то на этом месте был маленький заводишко, принадлежал он французу, и называли завод «французова труба». Давно уже ничего не осталось ни от француза, ни от его трубы: в революцию француз убежал, а завод за годы Советской власти перестроили, он разросся и занял почти все поле за поселком. Вокруг него выросли жилые дома рабочих, клуб, магазины.

Вдоль железной дороги несколько улиц ведут на первый поселок. Там, вокруг станции, столпились двухэтажные здания. Они тоже построены при Советской власти.

С кучугур хорошо видны новая железнодорожная школа и сад железнодорожной больницы. Слева от станции, за железнодорожной насыпью, раскинулся Андреевский рудник. Отсюда виднеются только терриконы шахт: один большой, другой поменьше.

Мы невольно залюбовались поселком. Издали — будто ничего не случилось, такой же, как был до войны. Но заглохший завод, тишина на станции — все говорило, что жизнь в поселке замерла. Стало грустно, и я сказал:

— Большая наша Андреевка!

— Еще бы! — с гордостью проговорил Митька. — Рабочий поезд три остановки делал: станция, Куцый яр и рудник. Ее хотели в город переименовать, война помешала.

— После войны будет город, правда?

— После войны — конечно! — уверенно сказал Митька. — Только, наверное, это не скоро будет: война вон как далеко покатилась. Ну ладно, пойдем домой.

7

Дома нас ожидала неприятность. Бабушка обнаружила в сарае очищенные спички, подобрала их и ждала нашего возвращения.

— Ты что ж это, басурман такой? — напустилась она на Митьку, как только мы появились во дворе. — Спалить хочешь? Мало того, что война наделала…

— Кого спалить? О чем вы?.. — смотрел Митька на бабушку невинными глазами.

— А вот что, — она разжала кулак, и мы увидели на ладони очищенные спички. — Это что? Курили?

— Нет.

— Стрелялку из болтов делали. Вот когда-нибудь достреляешься, стукнет тебя в глупый лоб, будешь знать. А спички! Спичек-то сколько, басурман, перевел! Последнюю коробку! Ну, умный ты, скажи? Спичек-то нет, купить негде, плитку нечем растопить будет, а он вот очистил все головки! Твою б дурью голову обчистить так, может поумнела бы. А доску куда носили?

— Это мы нашли, — пробубнил Митька.

— Нашли! В сарае в углу нашли… Дури бабку, дури… И так уж задурил, дальше некуда, басурман. Э-эх, не будет из тебя толку! Школа, учителя были — ничего с тобой не сделали, а теперь-то и подавно… Ну, как знаешь, не маленький, — махнула она рукой. — В наше время в таком-то возрасте парни уже работали вовсю, женили их…