Читать «Россия и мессианизм. К «русской идее» Н. А. Бердяева» онлайн - страница 218

110

Так Победоносцев приписывал либеральному деятелю армянину Лорис-Меликову азиатский характер, что делал «слева» и Михайловский.

111

Менее чем сто лет спустя герценовские установки по отношению к германо-романской цивилизации получили развитие в евразийских тезисах князя Е. Н. Трубецкого, чей труд «Европа и мир» (1928) как раз и был посвящен опровержению ее универсалистских притязаний.

112

Славянофильское представление об «изначальном» характере общинного землевладения на Руси (мира) было опровергнуто только в двадцатом веке.

113

Какая именно Россия имелась в виду — этого Южаков, конечно, не уточнил — в первую очередь, вероятно, в силу цензурных обстоятельств (его статья была написана во время разгрома «Народной воли»). С другой стороны, следует напомнить, что в самых различных азиатских культурах возникли свои собственные аграрно-коллективистские институты (панчаят в Индии, леса в Индонезии, Мус'а в Сирии), во многих отношениях сходные с русской крестьянской общиной (миром), хотя и не полностью идентичные ей. Как указал еще Александр Шифрин (см.: Alexander Schifrin // Archive für Sozialwissenschaft. Bd. 55. S. 730. Anm. 8), сопротивление азиатского натурального хозяйства воздействиям европейской товарно-денежной экономики, разъедающей традиционные социальные структуры, обнаруживает черты сходства с русским народничеством. (Этому вопросу посвящен труд советского исследователя В. Хороса (см.: В. Г. Хорос. Идейные течения народнического типа в развивающихся странах. М., 1980). В своей книге (с. 139) он, ссылаясь на индийский источник (Marxist Miscellany. № 3. New Dehli, 1976. P. 64), приводит марксистскую трактовку движения Ганди как аналогии народничества.) Со своей стороны, русские народники (в частности, так называемые «областники» — Д. Клеменс, Г. Потанин, Н. Ядринцев) неоднократно выступали (прежде всего в Сибири) в защиту азиатских народностей Российской империи.

114

Уже С. М. Соловьев, знаменитый русский историк, рассматривал «восточный вопрос» как один из эпизодов вековечной борьбы Европы против Азии, причем Азия воплощала для него мертвящий дух степей, Европа же, напротив, — благотворное влияние моря (см.: С. М. Соловьев. Три статьи по восточному вопросу // С. М. Соловьев. Сочинения. СПб., 1882. С. 294 и ел.; см. также: Корсаков. Об историческом значении наступательного движения великорусского народа на восток. Казань, 1889. С. 4). Изображение русской экспансии как противостояния угрозе, исходящей от кочевников (так в свое время обосновывалась и необходимость китайской экспансии на запад) широко распространено в русской публицистике. В самом деле, два главных исторических противника России в Азии — Золотая Орда и Османская империя — представляли собой результат развития кочевых обществ.