Читать «Второе дыхание (сборник)» онлайн - страница 42

Мать опять много плакала, даже заболела и неделю провалялась дома на диване. Сначала все молчала, а потом говорила Любе, что жизнь у нее проклятая, и сама она проклятая, что ничего у нее в жизни не получается, не складывается и что жить она сейчас и не хочет вовсе. Даже стала покупать себе вино, пила вечерами одна – и выпивала почти всю бутылку.

А после Нового года сказала Любе:

– Собирайся! Едем.

– Куда? – удивилась Люба.

– К Василичу! – ответила мать. – Замуж за него пойду. Я с ним списалась – он от своих слов не отказывается. Будем с ним жить-поживать и добра наживать, – сказала мать и громко, в голос, разревелась.

Люба думала, что это очередная блажь, которая, конечно, скоро пройдет – мать успокоится, повеселеет и скоро, очень скоро закружится в новом романе. Но Люба ошибалась. Мать сходила в школу и забрала Любины документы. Стала собирать вещи и купила билеты. Сдала комнату. И они двинулись в путь.

Василич встречал их на перроне. В доме, как всегда, царил полный порядок, и был готов обед. Они сели за стол, и Василич с матерью выпили вина.

Мать была грустная и все время вытирала ладонью слезы.

Любе выделили комнату. Она была счастлива. Первый раз у нее была собственная комната – с письменным столом, кроватью и платяным шкафом для одежды.

Вскоре мать отошла, повеселела, сшила шторы из ситца, постелила на стол скатерть и поставила в вазу цветы. Кровати покрыла яркими покрывалами. В доме стало теплее и веселее.

Василич целый день занимался хозяйством – кормил кур и поросят, что-то чинил, стругал, мастерил.

Люба пошла в школу, маленькую, в три класса, седьмой и восьмой занимались вместе. В поселке зимой было скучно – все ждали лета, или, как говорили, сезона. В сезон появлялись курортники, снимали комнаты, покупали фрукты и вино – словом, каждый дом оживал.

Васильич занимался с Любой математикой и физикой, а она помогала ему по хозяйству. Теперь Люба скучала по снегу, катку и лыжам. В поселке снега не было вовсе, и вечерами было совсем грустно. Подружилась с соседской девочкой Айзан, они болтали, ходили гулять, обменивались книгами.

Мать с Василичем жили хорошо, дружно – никогда Люба не слышала ссор и скандалов.

К маю поселок стал оживать. Чинили «шанхаи» – так назывались домики и сараюшки, которые сдавали курортникам. Мать стирала и крахмалила постельное белье, застилала кровати, вешала на окна ситцевые занавески. В июне стали съезжаться отдыхающие.

Люба с Айзан стали бегать на море. Люба звала с собой мать – та все отмахивалась, мол, дела, у меня, Любаня. У нее и вправду было много дел – огород, дом, жильцы.

Люба не узнавала мать: она перестала за собой следить, не красила глаза и губы, волосы убирала под косынку, по дому ходила в халате. Но Любе такая мать нравилась больше – похожая на всех матерей ее подруг.

С Василичем Люба подружилась, даже полюбила его и была совсем счастлива, только немного скучала по Москве и прежним одноклассницам.