Читать «Мой Пигафетта» онлайн - страница 14

— Нарекаю тебя Бочкой! — крикнул Нобель и чокнулся с Жестянщиком, который, ни слова не поняв, радостно засмеялся и поднял свою кружку. — Не беспокойтесь, вам тоже имечко придумаем! — крикнул Нобель. — Вот пройдем Панамский канал и сразу начнем готовиться к крещению. Вы все-таки хоть по такому случаю наденьте дамское платье! Мы вам подберем имя, имя, имя… — он начал заикаться и, чтобы перестать, с размаху шлепнул себя по щеке. Потом откупорил очередную бутылку.

Сухопутные крысы

Ни Нобель, ни Каносса в город не пошли. Зато теперь, незадолго до отхода корабля, стояли на палубе и любовались картиной: из машины портового агента вылез Садовод, который растерянно озирался, очутившись среди тысяч контейнеров и трех своих громадных чемоданов, и не мог понять, когда же начнется его кругосветное путешествие. Но тут на помощь подоспели Стюард с Коком. Эта троица поднялась по сходням — впереди Кок, за ним, пошатываясь, пассажир с увесистой кинокамерой на животе, в арьергарде Стюард, который не столько нес, сколько волочил один из трех чемоданов и свободной рукой подпирал спину Садовода, норовившего сверзиться в воду. Однако, ступив на главную палубу, новый пассажир отряхнулся, точно мокрый пес, выпятил грудь и Коку со Стюардом не дал ни гроша.

— Сухопутные крысы! — крикнул Нобель. — От них так и несет могилой и тленом! Чего им надо на корабле? Хотите пари? Сегодня вечером этот господин будет брюзжать из-за невкусной еды, завтра с самого утра начнет шастать туда-сюда по трапам и палубам, пока его не хватит удар. Но я, не сомневайтесь, не прикоснусь к трупу даже пальцем, я не положу его в цинковый гроб, и в море тоже не брошу, пусть гниет на припеке. Кроме меня, тут никто не знает, как надо завинчивать винты на крышке цинкового гроба. Ага, трусливые филиппинские душонки боятся покойников больше, чем самого черта. Трусливые филиппинские душонки не притронутся к трупу, зато они готовы задаром таскать его чемоданы.

Нобель собирался еще много чего наговорить — не лез за словом в карман, да на беду слово застряло у него в глотке — он опять начал заикаться. Каносса легонько хлопнул его по плечу и сказал:

— Отчаливаем.

Соль

Этой ночью Географ отметил свое семидесятилетие. Покрепче запер дверь каюты и не пожелал поставить всем пива. А ведь матросам отлично было известно все, что написано о каждом в судовой роли и списках пассажиров. Они не пропускали ни одного дня рождения и теперь праздновали за свои денежки, скрывшись за опущенными занавесками в мрачноватом холле на главной палубе, там, в холле, в дальнем его углу, меж календарей с блестящими автомобилями, женщинами и кораблями, на празднество строго взирала из тускло — золотой рамки седая крестная мать корабля. Рядом со включенным телевизором стоял Кок. Он пел.